Архиепископ Антоний (Михайловский-Голынский)

ПИСЬМО К ДУХОВНОМУ ЧАДУ

В настоящее время в нашей жизни есть явления удивительные и как будто необъяснительные. Только благодаря тому, что мы, как сказал поэт, «к добру и злу равнодушны», - эти явления не волнуют нас. К таким загадочным явлениям, требующим особого внимания, нужно отнести совершенное исчезновение, в начале 1944 года с лица земли русской так называемого «обновленческого» раскола, причинившего русской православной церкви, множество зол. Еще только вчера они гордо размахивали государственным мечем, уничтожая им всех своих противников, а уже сегодня явилась нам другая картина. Обновленцев не стало, они исчезли бесследно, и сыскать их нети никакой возможности. Хоть шаром покати. Даже для музея ни одного не осталось. Какая идея исчезла так бесславно и бесследно? Уже по одному этому явлению можно судить о крепости и силе обновленческой веры и упования. Сразу они вымереть не могли, но куда же они скрылись? Теперь какого батюшку не спросишь, - все православными себя называют, и от обновленчества яростно отплевываются. Но правду нужно сказать, что в настоящее время на свободе существуют, и открыто с вами могут разговаривать только такие пастыри, каких окормляет «московская патриархия» -  и именующий себя «Патриархом» всея Руси Алексий Симанский. Других священнослужителей мы не найдем на вольном российском воздухе. Кто-то из разных толков составил единое монолитное общество клириков, не подверженное никаким еретическим приражениям. Вот эти то клирики и приходят в неописуемый гнев и раздражение, когда  собеседники подвергают их «ультраправославие» хоть некоторому сомнению.

Попутно мы здесь встречаемся еще с одним явлением весьма чудесного характера. У «Московской Патриархии» теперь как будто-бы нет оппозиционеров, то есть таких православноверующих, которые сомневались бы в православии той самой патриархии и не подчинялись бы ей церковно канонически. Деятели и заправилы «московской патриархии» везде громогласно кричат о том, что вчерашние их враги – супостаты покорились им. И отдали им свои души в повиновение. И в самом деле, мы напрасно будем искать на Руси открытый храм где служили бы не представители «Московской патриархии». Присмотримся же повнимательней к этим «представителям». Присмотрим на лица пастырей и архипастырей не мимолетным взглядом, а поглубже, и тогда мы увидим явление не только удивительное и чудесное, но и крайне прискорбное для сердца православного. Внимательное рассмотрение клира «Московской патриархии» даст нам безгранично грустные результаты. Тогда мы увидим, что пастырские и святительские престолы в «московской патриархии» с гордым православным видом занимают присяжные обновленцы. И даже не знаешь кого больше. Толи вчерашних «идейных» обновленцев, толи так называемых «православных» сергиан, умеющих и «невинность соблюсти и капитал приобрести». И кажется никогда не найдется такого ученого богослова который бы мог в «московской патриархии» различить бывших обновленческих деятелей от деятелей сергианских. Уже задолго до слияния обновленчества с сергианством [светилы] веры народа русского заметили, что разницы в жизни и служении Богу иереев как обновленческих, так и подчиненных митропол. Сергию никакой нет. И вот, если еще внимательно присмотримся к духовенству «московской патриархии», то еще грустнее будет на сердцах наших. Тогда мы увидим там множество знакомых нам обновленческих лиц, знакомых как предателей и погубителей верных сынов церковных и многих добрых пастырей. Но еще мы увидим в «москов. патриархии» и дела обновленческие, и практику и методику обновленческие. О, как нам эта практика и методика известны. Я уже не раз писал тебе и объяснял лично дорогой мой, что вся сущность обновленчества от 1922 года лежит в его беспринципности духовной, в его самом низком оппортунизме, в его бездуховности. У обновленцев не может быть христианского подвига и внутренней свободы веры. Нашему мысленному взору видится страшная картина: мы видим обновленцев не в должности слуг христовых, а в качестве послушного раболепного орудия диавольского, придуманного им для борьбы с действительной церковью. Но что я здесь говорю об обновленцах, тоже самое  необходимо сказать о так называемых «сергианах». Просеянные сквозь тончайшее сито всем известных органов, оставленные для служения в открытых храмах клирики «московской патриархии» уже давно имеют те признаки обновленчества, о коих я упоминал выше. Некоторые говорят, что «москов. патриархия» есть каноническое управление русской православной церкви. В особенности слухи об этом пошли после того, как был состряпан в 1945 году «собор церковный». Но о каноничности этого «собора» я уже писал тебе во втором твоем письме. А когда говорят о каноничности «москов. патриар.», то мне в то время хочется сказать несколько слов о ее догматичности, то есть хранении ею догматов, святыя православныя нашея веры. Могут ли предатели и творители Иудина греха быть честными хранителями сих догматов? Могут ли люди и обличенные в освещенные ризы, но в карманах имеющие партийные и безбожные членские билеты, быть исповедниками православной веры? Могут ли быть верными Христу и его Божественным повелениям, те, которые дали клятвенные обещания служить врагам его и раболепно исполнять их? Какое общение праведности с беззаконием, что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Но если мы не имеем даже самой малой уверенности в том, что «московск. патриархия» стоит на страже догматов нашей веры, то к чему тогда исследовать каноничности или неканоничности. Еще говорят, что «моск. патриар.»  отличается от обновления тем, что не ввела как обновленцы белого епископата, а также второбрачие и многобрачие духовенства, но это не совсем так. Я могу сам свидетельствовать, как беспристрастный наблюдатель жизни сергианского духовенства, что оно нравственно разложилось также, как обновленческие клирики. Нужно знать, что сергианство - это второе издание обновленчества. Когда русский народ с возмущением и брезгливостью весь отошел от обновления, то организаторам его необходимо было заменить их чем-нибудь более примененным, поэтому  появилось сергианство, в той редакции в какой мы его наблюдаем. И его редакторы решили, что такие безнравственные вопросы как второбрачие священства духовенства и т.п. не следует разбирать на соборах, на собраниях и пугать ими православный народ. Эти редакторы, люди хитрые и умные, решили таких вопросов, возмущающих народ церковный «по книгам не проводить» и на перекрестках о них не шуметь. Они прекрасно знают, что фактически и тихо без криков эти вопросы уже давно проведены в жизни оставшегося на соборе сергианского духовенства. Мне самому пришлось читать письмо присланное митрополиту сергию одним провинциальным протоиереем. Сей пастырь писал, что он овдовел и решил блудом не заниматься, поэтому он сам себя обвенчал со своей кухаркой. Митрополита он просил благословить его на дельнейшее служение Церкви в пастырском сане. Как же это случилось, что под вывеской «Московской патр.» начали свою деятельность обновленческие первоиерархи и обновленческий синод. Внутреннее перерождение сергианства в обновленчество произошло давно. А внешне это случилось так: в конце 1943года и в начале 1944 г. обновленцы всякого ранга, почуяв у себя в душе внезапно прилив покаяния, лавиной устремились в «московск. патриар.» приносить исповедь своих грехопадений. Там они сотворили перед такими же клириками как и они сами призрачность покаяния, там они были приняты с восторгами и объятьями, конечно искусственными. Оттуда они возвратились на прежние свои должности с мандатами «москов. патриар.» и начали всех убеждать в своем архиправославии. Теперь уже они были непрезренными раскольниками от коих все отвращались, а служителями «московск. патриар.», сущность которой еще многие верующие не уяснили себе. Всего труднее объяснить внезапное поголовное покаяние пред «москов. патриархией». Призыв к такому покаянию сразу объял всех живоцерковников от последнего диакона, до «перво иерарха». Каялись все сразу,  а не пожелавший покаяться, известный Александр Введенский кстати и… своевременно скончался. Объяснить это явление можно только зная происхождение обновленческого вероисповедания. Оно не мудро и не глубоко и часто выражается в двух словах: «что прикажете». Враг ведущий с Церковью Христовою ожесточенную борьбу, по каким то обстоятельствам вновь изменяет свою стратегию и методы этой борьбы. В теперешних планах врагов церковных обновленцы будут использованы уже не в качестве церковных революционеров, а как самые строгие православные священнослужители, отрастившие себе бороды и совершающие «стройные чинопоследования». Ведь чтобы по приказу каяться, нужно совершенно вырвать из души всякого рода убеждения и  верования. Это могут делать только такие люди, у которых совесть сожжена или очень покладиста. Такое явление, как безудержное, мгновенное, поголовное покаяние пред своими вчерашними самыми лютыми врагами, дает нам право утверждать, что в лице обновленчества мы не встречаемся с заблуждениями церковно-канонического и нравственного характера. Мы видим ясно, что обновленчество было весьма грубой подделкой церковности. Грубость этой подделки и погубила их. Но сами обновленцы все же были ценны для демонских замыслов. Поэтому они были направлены, как теперь выражаются, на другую работу. Но православные должны распознавать их маски и личины, должны потому, что подделки Церковные враг производит все более хитрые и тонкие, желая уловить ими даже «избранных». Мы должны знать, что обновленцы как угодно могут менять свой внешний вид. Они вообще, как и их хозяева – демоны, любят очень маскарад. Прикажут свыше таким «священнослужителям» обриться и остричься – будут сразу все стриженные. Прикажут им свыше бороды отрастить и сразу появятся бороды. Прикажут как теперь приказывают им «иконописанный» вид принять, будут стараться не подкачать приказ. Прикажут, как ныне приказывают, строже и стройнее чинопоследования совершать – будут совершать и совершают, прикажут в союз воинствующих безбожников вписаться, немедленно впишутся. Ныне они за теорию Дарвина о происхождении человека, а завтра могут выступать против нее, если конечно прикажут. Ныне они в своих речах поносят монашество, а завтра постригаются в монахи, чтобы после завтра надеть на себя архиепископские ризы.

Но сущность таких церковных деятелей всегда одна. Они верны не Христу и его вечной правде, но тому, кто может им дать возможность жить вольно и широко и в свое удовольствие в этом лукавом мире.

Когда в 1922 г. это обновленчество с помощью врагов Церкви, захватило в свои руки управление Церковью, то сначала в нем были люди разных душевных устройств. Одни обновленцы похвалялись своей идейностью и горячим желанием обновить церковь через справедливость социальной революции: белый епископат, пресвитерианское управление, общую кассу доходности и т.п. другие искусно или неискусно притворялись обновленцами ради выгод и сохранения благополучия; они  не хотели страдать и в тоже время хотели почитаться людьми Божиими, и славились искусством своим из воды выходить сухими. Третьи своим обновленческим видом старались прикрыть свои старые политические грехи. А четвертые шли в обновленчество только потому, что там все прощалось, и в особенности прощалось всякое безнравственное жительство. Потом впоследствии все эти группы обновленчествующих объединило беспрекословное послушание врагам Христовым и полнейшая беспринципность в убеждениях. Еще Святейший патриарх Тихон писал в одном из своих посланий, направленных против обновленческого раскола, что у них (обновленцев) никогда не может быть церковного подвига! Поэтому у них не могут существовать и появляться мученики, преподобные и другие рабы Божии отдавшие только Господу все свое сердце и всю свою жизнь. У обновленцев нет мистики. И самое главное нет у них нравственного критерия, т.е. внимания к голосу совести. Может быть ты скажешь: зачем нам подробно исследовать обновленчество, когда оно уже приказало долго жить. Ведь все обновленцы сами осудили прежнюю деятельность. Если бы так сказал, то был бы весьма наивен. Нет обновленцы живы и продолжают свою страшную гнусную работу против Церкви Христовой. Кому не видно, что покаяние их было искусственным, притворным и лицемерным, и каялись то они подобным себе по духу и по делам. И теперь под вывеской т.н. «Моск. патр.» работа обновленчества имеет еще более злостный антицерковный характер. И я тебе даю здесь подробную характеристику обновленчества, исключительно потому, что такая характеристика имеется у других «деятелей» «московск. патриар.» Православие «моск. патр.» это только вывеска для простодушных простолюдинов, похоже на то, когда на банке наклеена этикетка «сахарный песок», а на самом деле там лежит яд. Ведь т. названн. Патриарх всея России Алексий и окружающие его люди в Архиерейских облачениях хоть внешне нарочито подчеркивают свое истинное православие, а на самом деле служат врагам Церковным, точно также, как обновленцы, если не больше.

Человек с глубокой верой прекрасно понимает зачем нужна служителям «московск. патриархии» нынешняя наружная декоративная православность. Он видит двойственность и лицемерие их служителей. Он знает, что это все тоже обновленчество, только гораздо искуснее замаскированное, чем это было в 1922 г. Есть искусные портные, которые могут перелицевать хитроумно старое платье на подобие нового. По отношению к обновленчеству теперь нашелся такой портной: обновленческий синод и всю тошнотворную для православного сознания обновленческую программу, он искусно перелицевал, и тогда получилось то, что сейчас называется «моск. патр.» Мы должны твердо признать, что обновленчество, от которого так все православные отплевывались, не умирало и не думало умирать. Наоборот, оно в настоящее время захватило всю видимую т.н. легальную русскую церковь в свое управление. Мы должны твердо знать и помнить эту истину, чтобы не подчинить веру свою тайным замыслам врагов Христовых действующих чрез новых обновленцев из «москов. патр.», печальна наша современная жизнь. Одна подделка, подмена православия, следует за другой., и одна другой искуснее и лукавее. Но еще печальнее для нас то, что эти церковные подлоги и подделки для многих верующих остаются пока незамеченными. Если православные люди не замечают вкравшегося в его веру врага, то это можно объяснить или маловерием или очень тонкими кознями демонов, которые иногда и подвижники благочестия не сразу обнаруживали. Но нам подмену церкви «москов. патр.» видно. И поэтому о тех маловерных, которые еще сего не знали, будем усердно молиться, да даст им Господь духовный разум к сему познанию. А козни вражии, воздвигнутые против Церкви Христовой, нужно указывать всем неразумевающим их. Демоны и орудия их в настоящее время при помощи новых методов воздвигли новые гонения на русскую православную Церковь, и это новое наступление на Церковь опять ведет обновленчество, еще более тщательно замаскированное  во внешне приличный православный облик. Враги Христовы в борьбе против  Церкви пользовались таким орудием, как обновленчество. Теперь они производят «взрывы» Церкви через «московскую патр.» Зло не стоит на месте, оно имеет способность расширятся и расти. Эту истину можно сказать, имея ввиду отступничество от Христа части бывшего православного духовенства объединившегося теперь под знаменем «Моск. патр.» Эти отступники начали свою работу с признания справедливости социальной революции, и теперь кричат иудиным лакейством души. Они начали с крика «кесарево кесареви», и теперь кончают постыдной отдачей и всего Божиего этому «кесареви». Что такое «мерзость запустения на месте святем». Тихомиров в своей книге «Апокалиптическое учение о судьбах и конце мира» - приводит мнение одного современного нам Богослова Епископа. Сей святитель считает, что «мерзость запустения на месте святем» означает павшее, недостойное и неверующее священство, долженствующее стоять пред престолом Божиим в последнее время. Для нас несомненно, что таким павшим и неверующим священством в наше время злобные враги церкви воспользовались для своих целей в самом широком масштабе, ведь помимо прямого и косвенного предательства всех истинных пастырей Христовых и верных сынов церкви, помимо уничтожения храмов, монашества и монастырей, обновленцы от 1922 г. а теперь деятели «моск. патр.», составляющие с прежними обновленцами единое неделимое тело, повинны также в сознательном отравлении духа народа нашего и в подмене законной православной иерархии ряженными в архиерейские ризы атеистами. Обновленчество от 1922 г. русский православный народ распознал скоро. Велико тогда было его негодование, но люта была и злоба организаторов этого раскола. Многим, даже простым церковным людям, за обличение обновленчества пришлось идти в тюрьму и дальние ссылки.

Теперь перед нами стоит глубоко мучительный вопрос: распознает ли наш народ новое лицо обновленцев, новый обновленческий раскол, особенно претендующий на православие после своего лжесобора 1945 г. Этот новый раскол очень умно задуман и организован. Многих наилучших духовного рассуждения он увлек в свои недра. Ввиду того, что теперь на Руси других открытых храмов, кроме храмов обновленческих, т. называемого «моск. патр.» нет, и ввиду того что церковное противление «московск. патр.» считается великим государственным преступлением, многим стало трудно разобраться, где теперь истина Христова. Беда наша стала в том, что плевелы стали очень похожи на пшеницу, что за искание пшеницы дерзновенных ввергают в огненную пещь искушений.

На лжесобор 1945 г. новое торжествующее обновленчество утвердило положение об управлении русской церковью. Этим положением народ православный лишен возможности протестовать против любых безбожных и антихристианских поступков «пастырей нового обновленчества». Все верующие согласно этому положению должны подчиняться настоятелю прихода. Неподчиняющиеся должны предаваться в руки гражданских властей. Как же теперь православному человеку можно распознать похищение его веры и какими методами и способами он может бороться против этого несмысленного насилия. Трудно сие дело, очень трудно, но Господь наш сказал, что «невозможное у человека, возможно у Бога». Прежде всего надлежит нам теперь горячая усердная молитва к пастыреначальнику и совершителю веры нашей, Господу Иисусу Христу. Не обновленцы, не сергиане, не алексеевцы и карповцы ведут корабль Церковный, им править будет править Единый могущий все и всех управить ко спасению - спаситель мира Христос Господь. Сейчас особенно бушует буря моря житейского, особенно велико лукавство врагов церковных, ряженных в ризы церковные и неряженных. Но мы знаем Христову жалость к людям. Мы знаем Его волю, чтоб не погиб не один из рабов Его. Поэтому всей верой души нашей будем молиться: «Наставниче, спаси нас, ибо погибаем». Распознавать новое современное обстоятельство, как орудие беса против веры и упования нашего, может только вера чистая, святая, всего сердца и всей жизни. Посему чем больше она, можем при свете ее видеть все злодейства демонов и все лицо наших расколов и лукавый обман новых Патриархов, митрополитов и прочих клириков «моск. патр.» Как стоящему на вершине горы далеко видны долины и поля, так верующему сыну Церкви при свете благодати видны все пути в жизни человеческой, и все разнообразные сатанинские выходки для погубления душ Христианских. И ты дорогой мой, крепко храни веру Божию, укрепляй её в таинствах Церковных благодатию Христовой, храни священные заветы православия переданные тебе отцами духовными, и тогда легко будет отличить «Благоухание» вражеской лжи от Благоухания нетленной правды Господа нашего. Помни и мое завещание тебе о том, что в наше время особо опасными врагами веры твоей являются служители «московск. патр.», еще раз обновленные обновленцы. Помни, что тебе нужно всеми возможными мерами остерегаться их и совершенно избегать с ними духовно-нравственного и молитвенного общения. «Не вниди в церковь лукавнующих» (пс. 25).

Здесь уместно припомнить слова одного современного нам Cвятителя Христова и исповедника православной веры. Некая женщина приступила к нему и вопрошала его о том, можно ли ей ходить на Богослужение в храмы «моск. патр.», – «зачем же туда ходить», - отвечал ей Святитель – «если там нет благодати Христовой которой только одной освещается и просвещается всякий человек грядущий в мир». Но сия женщина не унималась и опять стала вопрошать владыку говоря: «когда я хожу в открытые храмы, то под влиянием тамошней обстановки церковной, любимой с детства, у меня является жажда молитвы и умиления сердца». И на сие владыка ответил: «Духа благодати Божественной, то там непременно и несомненно нет, есть веяние иного духа, противного Христу. Поэтому ваше посещение таких храмов не может принести духовной пользы, но вред душе принять вы можете. Чувство мнимой духовной теплоты, ощущаемой там некоторыми, может быть признаком самообольщения. В подвижнической аскетической литературе отцы строго предупреждают от увлечения сей духовной теплотой. Да и можно ли нам грешным почитать себя достойными такой теплоты? Мы должны искать духовной жизни. А духовная жизнь состоит из деяния и ведения. Деянием называют наставники духовной жизни подвиги смирения, уничижения, самоукорения, и искреннее почитание себя перед другими хуже всех. Деяние – это есть прачечная, где жестоко отмывается наша духовная нечистота, всяким себя утруждением и понуждением. Путем такого деяния шли все преподобные и все угодившие Богу, и нам заповедали только таким путем приступать к Божественным тайнам любви Божией. А видение же происходит гораздо позже, после больших трудов, приходит на конец нашей жизни, когда человек очищенный и просветленный, многими трудами бывает достоин вкусить сладость Божественных таин». Пытливая жена опять приступила к владыке и опять вопрошала его: «неужели мне будет грешно, владыко, если немного утешусь зрением церковной обстановки, послушаю церковное песнопение, исполняемое прекрасным хором, увижу яко освещенный храм – и в нем множество молящихся людей». И опять отвечал ей Святитель Божий: «разве вы не видите воли Божией в том, что ныне не услаждением духовными благами здесь на земле надлежит нам спасаться, а глубоким чувством сознания себя недостойным принять их. Но и этих духовных утешений вы напрасно будете искать в открытых храмах. Там вместо духовного дается душевное эстетическое наслаждение. И некоторые сего не разбирают и принимают его как духовное. А ведь за душевным наслаждением и неверующие стремятся. Мне очень больно глядеть на тех христиан, которые бегают по храмам в поисках этого эстетического удовольствия. Мне грустно видеть, что у подобных христиан пока отсутствует интерес к основным зачалам Христианства. Грустно за то, что эти Христиане добычу эстетического удовольствия ставят выше духовно-нравственного удовлетворения. Ведь эти люди озабоченны спасение души своей. Кто же всем сердцем ищет спасения, тот ищет только благодати Христовой. А она пребывает только в истинной Церкви Христовой». Таковы были слова упомянутого владыки. Пусть и нам они послужат руководством к единственному возможному нам противлению новому обновленчеству, окружившему нас. К такому нас побуждают многие обстоятельства. Не молится в храмах, где служат клирики «москов. патр.» нам дали заповедь блаженные отцы, славно пред Богом и Церковью прошедшие свой земной путь и стоящие ныне пред престолом Его в сонме  мучеников и исповедников. Не ходить на молитву в храмы «моск. патр.» нам безусловно заповедует великий сонм архипастырей, пострадавших и ныне страждущих за веру православную и за неподчинение «моск. патр.». Не ходить в храмы «моск. патр.» на молитву нас заставляет еще то обстоятельство, что служащие там духовенство совсем утратило свободу веры, подчинило ее врагам Христовым и изменило присяге своей даже до смерти быть верными Господу Иисусу Христу. Еще необходимо упомянуть, что отказываемся от молитвенного и церковно-канонического общения с «моск. патр.» по тем же самым причинам, по каким отказались иметь такое общение с обновленцами 1922 г. Храни тебя Господь и пречистая Матерь Его для вечной нетленной жизни.