АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ ХОМЯКОВ
Хомяков (Алексей Степанович) - один из наиболее видных вождей славянофильства. Родился в Москве 1 мая 1804 г. Отец Хомякова, Степан Александрович (умер в 1836 г.), был слабовольный человек; член английского клуба и игрок, он проиграл более миллиона; богатый московский барин, он интересовался явлениями литературной жизни; без ума влюблённый в своих сыновей (Алексея и старшего Фёдора), он не оказал влияния на их духовное развитие. Главой семьи была мать, Марья Алексеевна (урождённая Киреевская, умерла в 1858 г.), властная и энергичная женщина, державшая в своих руках весь дом и огромное хозяйство. Ей Хомяков, по собственному признанию, был обязан «своим направлением и своей неуклонностью в этом направлении». Все позднейшие убеждения Хомякова имеют свои корни в семейных традициях и обстановке детских лет. Мать воспитала его в строгой преданности православной церкви и национальным началам жизни.
Сначала главное внимание было обращено родителями Хомякова на новые и латинский языки, которому учил их аббат Boivin. В 1815 г. семья переехала в Санкт-Петербург. 11-летнему Хомякову Санкт-Петербург показался языческим городом; он решил претерпеть все мучения, но не отказываться от православной веры. В Санкт-Петербурге Хомякова учил русской словесности драматический писатель Жандр, друг Грибоедова. Образование его закончилось в Москве, где по зимам жили родители Хомякова после отъезда из Санкт-Петербурга (1817 - 1820). Здесь Хомяков и его брат близко сошлись с братьями Д. и А. Веневитиновыми, и вместе с ними продолжали образование под руководством доктора философии Глаголева, слушая на дому лекции профессора университета Щепкина по математике и Мерзлякова по словесности. Закончив образование, Хомяков выдержал при Московском университете экзамен на степень кандидата математических наук.
В 1822 г. Хомяков поступил на службу в кирасирский полк, стоявший на юге России. В годы юности Хомяков мечтал о войнах и жаждал военной славы; на 17-м году жизни, когда в Греции начиналась война за освобождение, он попытался тайно уйти из дому, чтобы принять участие в войне, но на заставе города его вернули. В 1823 г. Хомяков перешёл в конногвардейский полк и жил в Санкт-Петербурге. В начале 1825 г. Хомяков вышел в отставку и уехал за границу. В Париже он занимался живописью и заканчивал свою трагедию «Ермак» (поставлена в Санкт-Петербурге в 1827 г.). На возвратном пути, в конце 1826 г., Хомяков побывал в Швейцарии, Северной Италии и землях северных славян, которые его встретили как «любимого родственника».
В 1827 - 1828 гг. Хомяков жил в Санкт-Петербурге, посещая салоны Е. А. Карамзиной и князя В. Ф. Одоевского и выступая с остроумными и горячими опровержениями модного тогда шеллингизма. Когда в 1828 г. началась война с турками, Хомяков снова вступил на службу в Белорусский гусарский полк; он был адъютантом при генерале Мадатове и принимал участие в нескольких сражениях; за храбрость получил орден святой Анны с бантом. По заключении Адрианопольского мира Хомяков во второй и последний раз вышел в отставку. Последующая его жизнь не богата внешними событиями. Он не нуждался в службе и успешно занимался сельским хозяйством, деятельно заботясь о своих интересах. В своих имениях (Липицах Рязанской губернии и Богучарове Тульской губернии) он проводил летние месяцы, а по зимам обыкновенно жил в Москве. В 1836 г. он женился на Екатерине Михайловне Языковой, сестре поэта. Брак был на редкость счастлив.
В 1847 г. Хомяков ездил за границу, побывал в Германии, Англии и Праге. Последнее десятилетие его жизни было ознаменовано для него тяжёлыми событиями: смертью жены, друга - И.В. Киреевского - и матери. Сам Хомяков умер от холеры 23 сентября 1860 г., в селе Терновском (Казанской губернии).
Хомяков был один из немногих людей, не переживших кризиса в своём мировоззрении. Для него всегда оставались вне всякого сомнения истины православия, вера в исключительную судьбу России и в её национальные устои. Н. А. Муханов, познакомившись с Хомяковым в 1824 г., говорит о нём, что «он никогда не вдавался в заблуждения молодости, жизнь вёл строгую, держал все посты, установленные церковью, так что с самых юных лет он был, каким мы знали его в позднее время».
Кошелев, знавший Хомякова с 1823 г. до самой смерти, утверждал, что ему не приходилось встречать человека более постоянного в своих убеждениях и в сношениях с людьми. Тот же Кошелев говорит о петербургском периоде жизни Хомякова (1827, 1828): в это время и всегда Хомяков был «строгим и глубоко верующим православным христианином». Вся жизнь Хомякова ушла на защиту и утверждение основ его миросозерцания. Он отрицательно относился к выводам Шеллинга и Гегеля, но пользовался их оружием как аргументами.
Хомяков начал писать рано: ещё до поступления в военную службу он писал стихи, перевёл «Германию» Тацита и несколько стихотворений из Виргилия и Горация. Первые стихотворения Хомякова написаны под сильным впечатлением поэзии Веневитинова, в духе романтизма. Ещё больше романтические течение отразились в двух его драмах. О «Ермаке» (напечатан в 1832 г.) Пушкин отозвался следующим образом: «Ермак - лирическое стихотворение, не есть произведение драматическое. В нём всё чуждо нашим нравам и духу, всё, даже самая очаровательная прелесть поэзии». О «Дмитрии Самозванце» Белинский писал: «стихи так же хороши, как и в «Ермаке», местами довольно удачная подделка под русскую речь, а при этом совершенное отсутствие драматизма, характеры - сочинённые по рецепту; герои драмы - идеальный студент на немецкую стать; тон детский, взгляды невысокие, недостаток такта действительности совершенный».
В настоящее время трагедии Хомякова имеют лишь биографический и исторический интерес, точно так же как и большинство его стихотворений. Хомяков не был истинным поэтом: он вполне справедливо писал о своих стихах, что «они когда хороши, держатся мыслию, т. е. прозатор везде проглядывает, и следовательно должен, наконец, задушить стихотворца».
В тридцатые годы складывается теория славянофильства - и Хомякову принадлежит важнейшая роль в её разработке. Члены кружка, которые взялись за это дело, в начале тридцатых годов были, по словам Кошелева, ярыми западниками, и Хомяков почти один отстаивал необходимость для каждого народа самобытного развития, значение веры в человеческом душевном и нравственном быту и превосходство нашей церкви над учениями католичества и протестантства. И.В. Киреевский перешёл к славянофильским взглядам под большим влиянием Хомякова. После закрытия «Европейца» происходит тесное сближение Киреевского с Хомяковым, начинается совместная работа над разработкой системы, вербуются прозелиты (Д. А. Валуев, А. Н. Попов, позже К. С. Аксаков и Ю. Самарин ).
В стихотворениях Хомякова тридцатых годов имеются налицо все элементы славянофильской теории: вера в гибель Запада и будущее России («Ложится тьма густая на дальнем Западе, стране святых чудес... Век прошёл и мертвенным покровом задёрнут Запад весь. Там будет мрак глубок... Услышь же глас судьбы, воспрянь в сияньи новом, проснися дремлющий Восток»... «И другой стране смиренной, полной веры и чудес, т. е. России - Бог отдаст судьбу вселенной, гром земли и глас небес»), убеждение в самобытности и ценности русских начал и т. д.
В своих стихах Хомяков всегда отводил много места славянству и его будущему: его поэзия даже называется «поэзией славянства». Ещё в 1831 г. Хомяков, в оде по поводу польского мятежа, рисовал картину будущего: «гордо над вселенной, до свода синего небес орлы славянские взлетают широким дерзостным крылом, но мощную голову склоняют пред старшим - Северным Орлом. Их твёрд союз, горят перуны, закон их властен над землёй, и будущих Баянов струны поют согласье и покой!..»
К концу тридцатых годов Хомяков, по настоянию своих юных друзей, Д. А. Валуева и А. Н. Попова, начал заносить на бумагу свои «Мысли о всеобщей истории». С этим трудом Хомяков не расставался до своей смерти и довёл систематическое обозрение всемирной истории до половины средних веков. «Записки о всемирной истории» были напечатаны только по смерти Хомякова и занимают в последнем издании его сочинений три объёмистых тома (V - VIII).
Хомяков ставил своей задачей собственно не историю, а схему, которая охватывала бы жизнь всех племён земного шара и рассматривала бы исторический процесс с точки зрения внутренних сил, его обуславливающих, главным образом - религии. Нельзя отказать Хомякову в огромных сведениях, но он пользуется ими до крайности тенденциозно, оправдывая излюбленные славянофильские идеи о характере истинного просвещения, о рационализме и вещественности западных начал, о полноте духа, проявившейся в славянских землях и т. д. Исторический трактат изобилует самыми странными с научной точки зрения положениями: Хомяков находит славян за несколько тысячелетий до Рождества Христова: англичане, по его мнению, в сущности, угличане, тюринги - тверичи, Эвксин - Сине море и т. п.
В начале сороковых годов славянофильская доктрина получает выработанный и стройный вид во время споров с западниками (Герценом, Грановским и др.) в салонах Елагиной и Свербеевых. В этих спорах главную роль среди славянофилов играл Хомяков; обладая огромной эрудицией, особенно в сфере церковной истории и богословия, и необыкновенными диалектическими способностями, он был опасным противником западников. Вот как характеризует его Герцен: «Ум сильный, подвижный, богатый средствами и неразборчивый на них, богатый памятью и быстрым соображением, он горячо и неутомимо проспорил всю свою жизнь... Во всякое время дня и ночи он был готов на запутаннейший спор и употреблял для торжества своего славянского воззрения всё на свете - от казуистики византийских богословов до тонкостей изворотливого легиста. Возражения его, часто мнимые, всегда ослепляли и сбивали с толку».
Первая журнальная статья Хомякова: «Замечания на статью о чресполосном владении» напечатана в «Московском Наблюдателе» (1835, апрель, книга 2-я). Статья «О старом и новом», не предназначавшаяся для печати, была прочитана на вечере у Киреевского. Взгляды, высказанные здесь Хомяковым, во многом отличаются от его позднейших и поражают своей парадоксальностью. Статья Хомякова: «О сельских условиях» («Москвитянин», 1842, книга 6) была вызвана указом об обязанных крестьянах. Вслед за ней появился (там же, книга 10) ответ Хомякова на сделанные ему возражения («Ещё о сельских условиях»). По вопросу о способах и сроке совершения крестьянской реформы славянофилы расходились во взглядах: Киреевский был против крайних мер, а Хомяков и Кошелев защищали полное освобождение крестьян посредством одновременного выкупа во всей России. В названных статьях Хомяков рассуждал о принципах, которые должны были лечь в основу свободных договоров между крестьянами и помещиками. Как вознаграждение со стороны первых за землю, Хомяков рекомендует половничество. Защищая полюбовность сделок и отрицая определение повинностей законом, Хомяков настаивает на том, чтобы помещики заключали договоры не с отдельными лицами, а с обществом, при условии сохранения общинного землепользования. Выяснение вопроса об общине составляет заслугу Хомякова: защитники общины немного прибавили его к доводам в пользу общины. Хомяков выяснял и экономическое, и нравственное значение общины, с помощью которой достигаются «сохранение исконного обычая, право всех на собственность поземельную и право каждого на владение, нравственная связь между людьми и нравственное воспитание людей в смысле общественном посредством постоянного упражнения в суде и администрации мирской, при полной гласности и правах совести». Хомяков видел в общине единственно уцелевшее гражданское учреждение всей русской истории, из которого мог развиться целый гражданский мир. Взгляды Хомякова на общину изложены в замечательном письме к А. И. Кошелеву от 1849 г.
Крестьянский вопрос не переставал занимать Хомякова в течение всей его жизни: много свидетельств этому представляет его переписка. В 1858 г. он отослал свой проект об отмене крепостного права Я. И. Ростовцеву. Требуя освобождения с землёй путём однообразного, одновременного и обязательно выкупа, Хомяков проектировал чрезвычайно мелкий надел. Практические мероприятия Хомякова по отношению к своим крестьянам не вполне соответствуют его теоретическим взглядам.
В первой половине 40-х годов Хомяков помещал свои статьи в «Москвитянине». Обладая блестящим литературным талантом, Хомяков защищал положение славянофильской школы, касаясь самых разнообразных тем. Таковы его статьи: «Письмо в Петербург о выставке» (1843), «Опера Глинки «Жизнь за Царя» (1844), «Письма в Санкт-Петербург по поводу железной дороги» (1845).
В 1844 г. Хомяков выпустил сборник стихотворений, крайне недружелюбно встреченный Белинским. В 1845 - 1847 гг., по поводу написанного Хомяковым введения к «Историческому Сборнику» Д. А. Валуева, между Хомяковым и Грановским завязалась полемика; в своём последнем ответе, отказываясь от её продолжения, Грановский признал «превосходную ловкость противника в умственной гимнастике». Наиболее значительна статья Хомякова: «Мнение иностранцев о русских» («Москвитянин», 1845). В «Московских Сборниках» 1846 и 1847 гг. Хомяков напечатал «Мнение русских об иностранцах» и «О возможности русской художественной школы». В последней статье подчёркивается необходимость живого общения с народом («восстановление наших частных умственных сил зависит вполне от живого соединения со стародавней и всё-таки нам современной русской жизнью, и это соединение возможно только посредством искренней любви»). «Письмо об Англии» («Москвитянин», 1848, книга 7-я) содержит парадоксальную, но блестящую характеристику англичан, торизма и вигизма. Сочувствие автора - на стороне торизма.
К 1849 г. относится статья «По поводу Гумбольдта»: западные начала жизни оказываются беспомощными, единственное спасение Запада - в принятии православия, содержащего вечную истину первобытного христианства во всей её полноте, т. е. тождество единства и свободы, проявляемое в законе духовной любви.
В последние годы царствования Николая I, годы крайнего стеснения мысли, Хомяков писал мало. Статья, написанная им по поводу статьи И. В. Киреевского «О характере просвещения и о его отношении к просвещению России» (помещённой в первой книге «Московского Сборника»), предназначалась для 2-й книги Сборника, которая не была пропущена цензурой. В этой статье Хомяков развивает положения Киреевского о раздвоении и рассудочности, как последнем слове западноевропейской образованности, и цельности и разумности, как выражении древнерусской образованности, но отказывается принять мнение Киреевского о том, что «христианское учение выражалось в чистоте и полноте во всём объёме общественного и частного была древнерусского». На вопрос, почему же Россия, при гораздо высшем начале, не опередила Европу, Хомяков отвечает: «просветительное начало, по своей всесторонности и полноте, требовало для своего развития внутренней цельности в обществе, которой не было; этой цельности не могло оно дать мирными путями вследствие неполного понятия о православии в значительной части людей, составляющих русский народ, и недостатка определённого сознания во всех». В древней Руси шла борьба народа с государственной властью или земщины с дружиной. Дружина и была той силой, которая препятствовала действительному воплощению истинного просветительного начала в русскую жизнь.
В 1854 г. было написано Хомяковым и распространилось во многочисленных списках стихотворение «России», заключающее известную характеристику: «В судах черна неправдой чёрной и игом рабства клеймена, безбожной лести, лжи тлетворной, и лени мёртвой и позорной, и всякой мерзости полна!»
Когда славянофилы, в 1856 г., получили возможность издавать «Русскую Беседу», Хомяков был деятельным сотрудником и духовным руководителем журнала. Многие редакционные статьи принадлежат ему. Им было написано и предисловие к журналу, излагавшее его credo. Из статей Хомякова, напечатанных в «Русской Беседе», выдаются: «Разговор в Подмосковной» (определение элемента народного и общечеловеческого), «Письмо к Т. Филиппову», «Замечания на статью Соловьёва «Шлецер и антиисторическое направление», «Картина Иванова».
В последние годы своей жизни Хомяков принял деятельное участие в восстановлении «Общества Любителей Российской Словесности при Московском университете» и был избран его председателем. Сохранилось несколько его речей; одна из них была обращена к графу Л. Толстому, в ответ на его речь о необходимости свободного искусства. Хомяков указывает на несоответствие его теории о самодовлеющем искусстве с его художественной деятельностью, одним из важных элементов которой является обличение. В словесности, по словам Хомякова, «вечное и художественное постоянно принимает на себя временное и преходящее, превращая и облагораживая его, и все разнообразные отрасли человеческого слова беспрерывно сливаются в одно гармоническое целое».
В 1858 г. Хомяков редактировал известное «Послание к Сербам». Объединение славянофильских начал происходило на почве богословия и своеобразной философии. Философия Хомякова ближайшим образом примыкает к Киреевскому, но богословие - та специальная область, единственным представителем которой был Хомяков, являвшийся среди славянофилов верховным авторитетом по вопросам веры. Особенно занимали его вопросы об отношении веры к знанию и о положении православия среди других исповеданий. В конце второй половины 1840-х годов он написал «Опыт катехизического изложения учения о церкви»; этот труд был издан только после его смерти в «Православном Обозрении» 1864 г.
К 1844 - 55 годам относится переписка Хомякова с англичанином Пальмером, вызванная желанием последнего оставить англиканскую церковь. С особенной обстоятельностью рассмотрено православие в его отношениях к католичеству и протестантству в трёх брошюрах Хомякова, вышедших по-французски за границей в 1853, 1855 и 1858 годах, под общим заглавием: «Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях». Во второй брошюре результатом нравственного братоубийства, выразившегося в разделении церквей, выставляется, между прочим, союз Запада с исламом против православия.
В 1860 г. Хомяков приготовил для французского журнала «Union Chretienne» статью «о библейских трудах Бунзена», «Письмо к Утрехтскому епископу» и заметку «о значении слов: католический и соборный»; только последняя была напечатана в журнале. Хомякову принадлежит перевод посланий апостола Павла к Галатам и к Ефсеям. Все богословские труды Хомякова собраны во 2-м томе его «Сочинений». Только в 1879 г. этот том был допущен к обращению в России, причём издателем было поставлено в обязанность упомянуть, что «неопределённость и неточность встречающихся в нём некоторых выражений произошла от неполучения автором специально-богословского образования». Последователи Хомякова приписывают его богословским трудам огромное значение и готовы признавать его «отцом церкви». Представители официальной науки расходятся в их оценке: одни заподозревают Хомякова в неправославии. Другие думают, что Хомяков открыл новый метод в науке православного богословия и что немногие профессиональные богословы так хорошо поняли дух православия, как Хомяков. Во всяком случае, в русском богословии не обнаруживаются до сих пор результаты пользования новым методом, а за границей брошюры Хомякова большого впечатления не произвели. Центральным пунктом теологии Хомякова является выяснение идеи церкви. Рассматривая церковь как живой организм любви и истины, Хомяков говорит: «Церковь не в более или менее значительном числе верующих, даже не в видимом собрании верующих, но в духовной связи, их объединяющей». Полнейшая свобода исследования предоставляется членам церкви, и только начало деятельной любви обеспечивает её единство. Церковь составляют или, вернее, творят не одна иерархия, но все её члены, пребывающие в живом взаимодействии между собой. Католичество изменяет началу свободы во имя единства, протестантство - наоборот. Православие одно осталось верным духу христианства, являясь гармоническим сочетанием единства и свободы в принципе христианской любви; католичество, в силу особых условий своего развития, прониклось рационализмом, отвергнув соборное начало; протестантство есть только дальнейшее развитие католического рационализма, приводящее от единства к свободе. По мнению Владимира Сергеевича Соловьева, Хомяков, критикуя католичество и протестантство, имеет дело с конкретными историческими явлениями; между тем православие рассматривается им не в исторической обстановке, а в том идеальном представлении, которое составили о нём славянофилы.
Свои философские воззрения Хомяков не успел выразить с той полнотой, с какой обработана его теология. Первая философская его статья «По поводу отрывков, найденных в бумагах И. В. Киреевского» («Русская Беседа», 1857, 1), и представляет реконструкцию философских взглядов Киреевского. Письмо его к Ю.Ф. Самарину: «О современных явлениях в области философии» напечатано в «Русской Беседе» (1859, книга 1-я). Второе философское письмо к Самарину осталось незаконченным («Русская Беседа», 1860, книга 2-я). В этих статьях набросана только гносеология Хомякова. Исходя из обычного славянофильского взгляда, по которому рационализм упирается в глухую стену, Хомяков усматривает гносеологическую ошибку рационализма в том, что он источник познания видит только в рассудочной деятельности, в не во всей полноте сил духа, недостаточно высоко ценя значение воли для познания. Рассудок постигает только законы познаваемого; живая действительность воспринимается всею полнотой сил духа. В онтологии Хомяков успел установить только одно понятие Сущего, которое он определяет как Разумную Волю или как Волящий Разум. Философская система славянофильства, построенная Хомяковым и Киреевским, ещё не нашла компетентной оценки. В гносеологических взглядах Хомякова несомненно много нового и интересного.
В 1900 г. сочинения Хомякова вышли в Москве в новом тщательном издании в 8 томах (том 1 и 3 - прозаические сочинения; том 2 - богословские труды; том 4 - драмы и стихи; т. 5, 6 и 7 - записки о всемирной истории, том 8 - письма).
Биография и свод отрывков, характеризующих учение Хомякова - в книге В. Ляскоронский «А. С. Хомяков. Его жизнь и сочинения» (Москва, 1897).
Взгляды Хомякова рассматриваются во всех трудах, посвящённых славянофильству. Теологическому учению Хомякова посвящены статьи Н. И. Барсова (в книге «Исторические, критические и полемические опыты», Санкт-Петербург, 1879), Иванцова-Платонова (в «Православном Обозрении», 1869), Певницкого (в «Трудах Киевской Духовной Академии», 1869 и 1870).
Обозрение литературы о Хомякове - см. в статье Колубовского «Материалы для истории философии в России» («Вопросы философии и психологии», 1891, книга 6-я).
Подробный библиографический указатель дан также в появившемся в 1902 г. обширном труде профессора Завитневича «А. С. Хомяков» (том I, книги 1 и 2, Киев). В первой книге рассмотрены молодые годы, общественная и научно-историческая деятельность Хомякова; во второй - труды Хомякова в области богословия. Труд господина Завитневича ещё далёк от окончания.