Михаил Павлов
КАЗАЦКАЯ ГОЛГОФА
65 лет назад началась депортация в СССР российских эмигрантов, жертвами которой стали десятки тысяч женщин, стариков и детей.
О насильственной выдаче частям НКВД и СМЕРШа белоказаков и членов их семей в австрийском городе Лиенц не любят вспоминать ни российские, ни зарубежные историки. Корни этой трагедии уходят в далекое прошлое, поэтому дать ей однозначную оценку достаточно сложно.
Одно лишь упоминание о том, что жертвы Лиенца состояли на службе вермахта, отбивает всякое желание обращаться к этой теме.
Предателей постигло справедливое возмездие – так считает большинство россиян.
Непримиримые борцы с коммунистическим режимом были отправлены в Советский Союз на заклание – такова позиция белоэмигрантов и их потомков.
Между молотом и наковальней
В январе 1918 года Яков Свердлов подписал декрет ВЦИК о «расказачивании». В ходе карательных экспедиций на Дон и Кубань боевики Льва Троцкого разоряли станицы и хутора. За годы военного коммунизма и первых советских пятилеток было уничтожено свыше 2 миллионов казаков, тысячи казацких семей были переселены в северные регионы России.
Спасаясь от репрессий, многие казаки выехали за границу. Оказавшись в эмиграции, они были готовы встать под знамена любого противника большевизма.
Первые казачьи полки и батальоны появились в германской армии летом 1942 года. В 1943-1944 годах из русских белоэмигрантов и антисоветски настроенных казаков сформировались 15-й казачий кавалерийский корпус, насчитывающий 15 тысяч штыков и сабель и Казачий стан численностью 36 тысяч человек (более половины из них – женщины и дети – Авт.). Кроме того, на территории Югославии, Италии и Франции проживало более 70 тысяч казаков, бежавших от советской власти. Из них более 40 тысяч – в Австрии.
После капитуляции фашистской Германии 30 тысяч представителей Казачьего стана перешли из Италии через Альпы в южную Австрию, в город Лиенц, который входил в английскую оккупационную зону. Сложив оружие, казаки добровольно сдались властям.
Рассчитывая на благородство и милосердие победителей и памятуя о военной кампании 1914 – 1917 годов, российские эмигранты по наивности продолжали считать англичан своими союзниками и верили в то, что они никогда не будут выданы Советам.
К тому же, английское командование заверяло, что «положение каждого лица будет тщательно разобрано специальной комиссией, и что в праве политического убежища русским военнопленным не может быть отказано, ибо это не в традициях английского Королевства».
Но судьба казаков была давно решена...
Предательство «союзников»
На встрече «Большой тройки» в Крыму среди прочих проблем обсуждались и вопросы обмена военнопленными. Соответствующее соглашение, подписанное 5 февраля 1945 года, сразу получило гриф «совершенно секретно». И лишь много десятилетий спустя стали известны его подробности.
По договоренности между Сталиным и Черчиллем, возвращению в СССР подлежали только те, кто являлся советским гражданином до 1939 года. Таким образом – и это чрезвычайно важно! – на лиц, не относившихся к упомянутой категории, репатриация в СССР де-юре не распространялась.
К слову, большинство казаков, оказавшихся в английской оккупационной зоне, рассталось с советским гражданством задолго до 1939 года, а многие воообще никогда не имели его.
Тем не менее, Уинстон Черчилль и министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден, в приватной беседе со Сталиным пообещали «возвратить в СССР всех без разбора».
Подтверждением тому служит личная резолюция Черчилля, оставленная на одном из документов иностранных дел Великобритании: «Нам надо отделаться от этой неприятной проблемы так быстро, как это только возможно. Без промедления надо освободиться от этих русских. Их надо репатриировать. Мы обещали это Молотову и Сталину».
«Лучше смерть, чем гулаг!»
...В последних числах мая 1945 года обитатели казацкого лагеря в Лиенце, наконец, осознали свою горькую участь. Бывший атаман Войска Донского престарелый генерал Петр Краснов, используя свой авторитет, мировую известность и прежнее знакомство с командующим британской армией фельдмаршалом Гарольдом Александером, обратился к нему с письмом. Генерал потребовал, чтобы «все казачьи офицеры были преданы военному суду, который вправе решить, кто является военным преступником и заслуживает кары. Мы готовы понести наказание, но нельзя заставить страдать рядовых и инструкторов, а также членов их семей». Эту петицию подписали и другие казацкие офицеры. Копии были направлены королю Великобритании Георгу VI, Папе Римскому, в штаб-квартиру Красного Креста и королю Югославии Петру.
Но вместо ответа английское командование пригласило свыше 2 тысяч казачьих генералов и атаманов на «конференцию». На грузовых машинах их отвезли в Шпиталь, где передали органам НКВД и СМЕРШа. Несколько сотен из них расстреляли сразу же или в последующие дни, а трупы сожгли. Остальных самолетами отправили в СССР.
В ночь с 31 мая на 1 июня 1945 года казачий лагерь в Лиенце окружили английские танки и мотопехота. Представитель британского командования майор Марк Дейвис объявил, что репатриация состоится и ничто и никто не смогут ее отменить, и велел казакам вместе с семьями грузиться в машины.
Ответом на приказ англичан стала массовая голодовка. По всему лагерю казаки вывесили траурные черные флаги, на которых было написано: «Лучше смерть от голода, чем возвращение в Советский Союз!».
В пять часов утра все обитатели лагеря собрались у походной церкви. Безоружные солдаты-казаки, взявшись за руки, образовали вокруг женщин, стариков и детей внешнее оцепление. Они были готовы принять на себя первый удар насилия.
Рев моторов заглушил слова Божественной литургии. Танки и бронемашины двинулись на 40 тысяч молящихся. Английские солдаты, безжалостно орудуя прикладами винтовок и автоматов, пытались сломить сопротивление казаков. Каратели били людей по голове, пока те не теряли сознание. Затем их, истекающих кровью, бросали вповалку в грузовые машины...
Мост самоубийц
Толпа, отступая в паническом страхе, снесла ограждение и устремилась к мосту через реку Драву. На противоположном берегу заговорили английские пулеметы, поливая обезумевших людей смертоносным свинцом.
Весь этот кошмар и полная безысходность привели многих эмигрантов к мысли о самоубийстве. Чудом уцелевший казак Алексей Фролов позже вспоминал: «Я вошел в лес и увидел несколько тел, висящих на деревьях...» Но самыми ужасными были самоубийства на мосту через Драву.
Казаки не только сами прыгали в бурлящую горную реку, но бросали туда и своих детей! Об одном из таких леденящих душу случаев рассказал эмигрантский писатель Федор Кубанский: «На середине моста остановилась молодая женщина с двумя малыми детьми. Она их ласкала и целовала. Затем внезапно бросила одного в пучину. Другой ребенок, уцепившись за подол юбки, жалобно кричал: «Мама, не надо! Мама, я боюсь! Мне страшно! Не делай этого!». А мать в истерике воскликнула: «Не бойся, дитя! Я тебя не оставлю одного! Мы пойдем к Богу вместе!». Рыдающая женщина перекрестила себя и ребенка, взяла его на руки и со словами: «Господи, прими мою душу грешную!», прыгнула в реку. Грохочущий водоворот в тот же миг поглотил обоих...»
Сохранились воспоминания и об одном казаке, застрелившем свою жену и троих детей, а потом застрелившем и себя. Подчиненные майора Дейвиса нашли их около глубокой ямы: женщину и детей, лежавших рядом друг с другом, а напротив мужчину с пистолетом в руке. «Кажется, в тот момент до меня дошел весь ужас происходящего, когда я увидел, что человек мог такое сделать», – вспоминал майор Дейвис. Глядя на тела, английский офицер размышлял над тем, как этот казак мог убить сразу четверых. Собрал ли он их всех вместе, а потом быстро — одного за другим пристрелил? Едва ли: это неизбежно вызвало бы панику и тела не лежали бы в таком порядке. Очевидно, пришел к заключению Дейвис, этот человек привел сюда первого ребенка, застрелил его, потом сходил за другим, застрелил и его и так далее, пока все четверо не оказались мертвыми и казак не убедился, что никто из его семьи не попадет в руки советских властей.
...Никто точно не знает, сколько людей погибло в долине Дравы. Число утонувших превысило три десятка. Число убитых и самоубийц, возможно, достигло нескольких сотен. Подлинное количество жертв неизвестно и сегодня также потому, что британским солдатам было приказано преследовать беглецов в окрестных лесах и расстреливать тех, кто пойман, но отказывается возвратиться в лагерь, или же вновь пытается бежать.
Один австрийский крестьянин, живущий в долине Дравы, рассказывал, что и по сей день ему снятся кошмары. «Мне поручили собрать трупы после депортации казаков. Долина реки напоминала поле боя. Вокруг раздавалось ржание скачущих в испуге коней, бежали и верблюды. Дети в слезах разыскивали своих родителей, женщины истерично выкрикивали имена своих детей. Не читал сам, но слышал об аде, описанном Данте. Вряд ли фантазия писателя могла представить такое, но я видел это своими глазами...»
Как скот на бойню...
Уцелевших в той чудовищной мясорубке загоняли в железнодорожные вагоны и везли в Шпиталь и Юденбург, где передавали конвойным войскам НКВД, занимавшимся отправкой пленных в СССР.
Британский капитан Джордж Бейкер присутствовал при выдаче. В первую неделю июня 1945 года он каждый день получал пропуск в советскую зону и каждый день, незадолго до прибытия поезда из долины Дравы, ездил по дороге через мост к Юденбургу, чтобы доставить провизию казакам: «Поезд останавливался в стороне, и мы встречали его вместе с группой красноармейцев. У меня был список, по которому делалась перекличка пленных».
По прибытию состава, состоявшего из 30 – 40 вагонов, советские солдаты выстраивались вдоль него. Звучала команда – и конвоиры отпирали замки и выпускали людей. Бейкер пересчитывал людей, проверял по списку фамилии и выдавал соответствующее количество пайков.
«Поезда отправлялись поздно утром и прибывали в семь-восемь часов вечера, – вспоминал английский офицер. В вагонах были только маленькие окошечки для вентиляции, забранные решетками. В них находились мужчины, женщины и дети, но единственным предметом санитарного обслуживания было оцинкованное ведро.
Нередко в вагонах обнаруживали трупы. Практически в каждом прибывающем поезде их бывало по семь-восемь. Один из казаков умудрился каким-то образом перерезать себе горло куском колючей проволоки. В других случаях пленные вешались на шарфах или веревке, скрученной из куска материи».
Массовая насильственная депортация российских эмигрантов из Лиенца проводилась круглосуточно. 7 июня британский генерал Ричард Китли отрапортовал наверх: «Выдача казаков завершена, за исключением нескольких десятков беглецов, которых осталось окружить, и тяжелобольных, находящихся на излечении». К слову, депортация проходила и в других странах Европы: Италии, Германии, Франции, Чехии, в лагерях Дахау, Платлинга, Кемптена.
Подробности этих карательных операций не разглашались. И лишь совсем недавно стало известно, что с 1945-го по 1948 год насильственно репатриировано свыше 5 миллионов человек, отказавшихся вернуться в Советский Союз.
Без суда и следствия
Точное количество жертв Лиенца неизвестно. Нет и статистических данных о сгинувших в советских лагерях уже после депортации. Зато достоверно известна судьба казачьих генералов. По всем канонам юриспруденции судить их следовало так же, как судили фашистских главарей на Нюрнбергском процессе. Однако приговор предводителям казаков-эмигрантов самолично вынес Иосиф Сталин.
Наше досье
«Доклад министра госбезопасности СССР В. Абакумова Сталину. 7 января 1947 года.
Совершенно секретно.
Экз. №1.
Министерство государственной безопасности –
Совет Министров СССР,
товарищу СТАЛИНУ И. В.
Прошу разрешить:
1. Судить Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР руководителей созданного немцами главного управления казачьих войск при министерстве восточных областей Германии, немецких агентов – атамана КРАСНОВА П. Н., генерала белой армии ШКУРО А. Г., командира «дикой» дивизии – генерала белой армии СУЛТАН-ГИРЕЯ Клыч, их ближайших сообщников КРАСНОВА С. Н. (племянника атамана КРАСНОВА П. Н.) и ДОМАНОВА Т. И., а также командира «добровольческого» казачьего корпуса германской армии фон-Панвиц Гельмута...
2. Дело КРАСНОВА, ШКУРО, СУЛТАН-ГИРЕЯ и других заслушать в закрытом судебном заседании без участия сторон (прокурора и адвокатов).
3. Всех обвиняемых в соответствии с пунктом 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года осудить к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы.
4. Ход судебного заседания в печати не освещать, а по окончании процесса опубликовать в газетах сообщение от имени Военной коллегии о состоявшемся процессе, приговоре суда и приведении его в исполнение.
Судебный процесс, по нашему мнению, можно было бы начать 15 января 1947 года.
Прошу Ваших указаний, АБАКУМОВ
Резолюция: «Абакумову. Согласен. (Подпись Сталина)».
Казачьи генералы были повешены в Лефортово 16 января 1947 года. Вместе с ними был казнен и командир 15-го Казачьего конного корпуса генерал-лейтенант Гельмут фон Панвиц, кадровый офицер и участник Первой мировой войны.
В начале июня 1945 года, узнав о репатриации эмигрантов, он обратился к англичанам с вопросом, может ли он разделить с казаками их судьбу. «Как немецкому генералу, выдача Вам не угрожает», – был ответ. «Я пережил с моими казаками много радостных дней, – заявил тогда фон Панвиц, – хочу быть с ними и в тяжелое время. Мы заключили договор дружбы на жизнь и на смерть».
10 июня 1945 года генерала вывезли в Москву, где заключили в Лубянскую тюрьму.
...Его прах, как и прах казачьих генералов, захоронен на территории Донского крематория. В конце 90-х Гельмут фон Панвиц был посмертно реабилитирован.
Помните Лиенц! (вместо эпилога)
Первые разоблачения насильственной депортации белоказаков и членов их семей в СССР стали настоящей сенсацией. Профессор Робин Кемболл, специалист по России и бывший военно-морской офицер Королевского флота, отмечал: «Эта мрачная, несчастливая глава нашей истории слишком тяжела для английского сознания. Попытки оправдаться незнанием последствий или «духом времени» лишь ухудшают дело. Наша политика была совершенно непростительна, и чем выискивать иллюзорные извинения, достойнее, я полагаю, по-христиански – принять этот факт таким, каков он есть, и нести наш крест в стыдливом молчании».
...В пригороде Лиенца есть маленькая православная церковь с кладбищем, где погребены многие погибшие казаки и их близкие. Ежегодно в первую субботу или воскресенье июня к их могилам приходят многочисленные паломники. Поминая невинно убиенных, люди просят у Господа, чтобы подобная трагедия никогда не повторилась.
Источник: "Русская Германия", №22, май 2005 г.