Архиепископ Виктор (Пивоваров)

УКРАЛИ СВЯТОГО И ЕГО МОЩИ

Одним из видимых проявлений благодатности Святой Церкви является духовное рождение в ее недрах святых угодников Божиих, отмеченных Са­мим Господом разными благодатными дарами: сми­ренномудрием, прозорливостью, чудотворением, — по неложному обетованию Христа Спасителя. Весь инославный мир, а также все уклонившиеся от Пра­вославной Церкви в раскол, в неверность Богу или в ересь, не имеют благодати святости, но приобретают, по мере своего ниспадения, только рост «даров» безблагодатности. Наглядным примером тому может служить духовное состояние Московской патриархии, начиная со дня ее беззаконного рождения в расколе в 1927 г. чрез появление декларации митрополита Сергии, и кончая ее полным ниспадением в невер­ность Истине чрез вступление в экуменизм — дея­тельное устремление к соединению со всеми уже осужденными Соборами ересями, к соучастию в «тайне беззакония», готовящей путь грядущему Антихристу.

Святых, прославляемых Богом, в отпадших от Вселенской Церкви сообществах уже не может рож­даться. Вместо этого наблюдается рост числа носите­лей извращений и пороков, симонитов, коррупцио­неров и откровенных бандитов.

Русская Православная Церковь Заграницей, сохра­нившая верность Богу — не благословившая больше­визм и за то гонимая сергианами (МП) и называемая ими «раскольничьей», — совершила в последние годы несколько канонизаций просиявших в ее спаситель­ной ограде истинных святых чудотворцев: свят. Иоанна Шанхайского, свят. Ионы Ханькоуского... Недавно обретены нетленные мощи Митрополита Филарета (Вознесенского).

Видя торжество Истинного Православия, сергианская церковь тоже старается «не отстать». Недавно в МП канонизировали архиеп. Луку (Войно-Ясенецкого), который, будучи советским человеком, не стес­нялся ставить, в своем кабинете образ Ленина рядом с иконой Божией Матери. Скрытый атеизм, неверие во всемогущество и всеведение Божие, заставлявшее основателей МП «спасать церковь» земными, человеческими усилиями, дипломатией и изворотливостью, теперь, толкают несчастных сергиан к слиянию цар­ства Божия с царством Велиара — со всеми еретика­ми, лжецами всего мира. Без этого, видите ли, «справедливое общество» на земле (новый идеал сергиан после крушения коммунизма!) не построишь, виног­радником не завладеешь: нужно собрать от всех ве­роисповеданий крупицы правды, будто бы содержащиеся в них, и создать универсальную религию со всей полнотой человеческой правды. Истина, прине­сенная Христом, ради которой Он родился и пришел в мир, и полноту которой Он вложил в Церковь как и сокровищницу, — эта Истина для них «устарела». На такой «догматике» подрастают новые поколения их новых «святых»; и простой церковный народ, получивший такое же воспитание, теперь видит прозорливца в каждом благообразном советском иерар­хе. Чем же еще укрепить ему свою веру?..

В свое время меня очень смущали эти «народные канонизации» еще живых патриархийных «старцев», но я пытался найти среди них единомышленника. Правда, находил лишь хорошо отработанную игру, или — хуже — прелесть. Так, я попытался найти общий язык и со всенародно почитаемым «лаврским старцем» архимандритом Наумом. Предварительно пе­редав ему наброски своей книги, изобилующей анти­советским содержанием, я в условленное время явился к нему на прием. Думаю, старец не будет в обиде, что я приведу здесь его слова. Так вот, он сразу же «опроверг» мои убеждения, так как «они могут нару­шать мир в Церкви», и, как «истинный пастырь», дал «дельный» совет: «Тебе обязательно нужно добивать­ся рукоположения. Поезжай поскорей на Лубянку, отыщи там Куроедова (в то время — председатель Совета по делам религий). Хотя он генерал КГБ, но нам-то что до этого. И прямо говори: "Я раскаиваюсь в том, что был противником советской власти". Да пойми то, что если ты будешь слушаться советскую власть, то будешь жить, а не будешь слушаться — тебя посадят. О. Димитрий Дудко был в более страш­ном положении, да теперь служит...» Я было хотел спросить у него: «А в каком случае я получу спасе­ние: когда буду Жить, или когда меня посадят?» — но вспомнил, что, идя к нему, просил Бога, чтобы Он положил конец моим колебаниями и открыл через о. Наума подлинное лицо советского старчества, и принял решение не противоречить ему.

Так кого же канонизировать МП, чтобы доказать свою благодатность тем, кто говорит, что ее нет?

Вот Гедеон, митрополит Ставропольский, нашел «выход» — он решил канонизировать в качестве местночтимого святого иеросхимонаха Феодосия Иеру­салимского, скончавшегося в г. Минеральные Воды в 1948 году. И надо сразу сказать: здесь советский архи­ерей не ошибся в выборе кандидатуры: старец Фео­досий действительно великий чудотворец. По сей день едут к нему на могилу со всех концов России и получают просимое, исцеляются. Теперь идет подго­товка к его прославлению как всероссийского свято­го. НО КТО ОН?

Родился о. Феодосии 3/16 мая 1841 г. в бедной семье в Перми. По преданию, он в раннем возрасте добрался до Афона и там стал проситься принять его, сироту, в обитель Положения пояса Богоматери. Игумен, прозрев промысел Божий, принял его. В 1859 г. он был пострижен в монахи. Потом он был направлен от монастыря в Царьград, на подворье «Русский странноприимный дом Положения пояса Богоматери». Здесь, прослужив пять лет, Феодосий получил позволение побывать в Иерусалиме. В 1879 г. Феодосий возвращается на Афон в свою обитель, где принимает сан иеромонаха 14 декабря 1897 г. В 1901г., после кончины игумена Иоанникия, о. Феодосий принимает управление обителью, но вскоре слагает с себя эту обязанность и возвращается в Иерусалим, где принимает схиму. Далее он там встречается с отставным генералом, помещиком из станицы Платнировской на Кубани, и с его помощью решается вернуться в Россию. В качестве удостоверения лич­ности он пользуется документом, выданным в обите­ли Положения пояса Богоматери при рукоположе­нии. На этом документе стоит подпись Вселенского Патриарха Иоакима III, удостоверяющая его личность. Приезд о. Феодосия именно в Челябинск — в горя­чую забастовочную зону, а не в Лавру или на родину в Пермскую губернию, — дает полное основание считать, что он (этот приезд) был вызван «патриоти­ческими чувствами».

6 июля 1912 г. на документе старца уже стоит подпись нотариуса И. И. Простосердова о приезде о.Феодосия на временное жительство на станцию Кавказская. Здесь он получает удостоверение от 16 де­кабря 1915 г. о том, что является членом Дубровинского Союза русского народа и имеет право на откры­тие отделов Союза в пределах Кубанской области.

Далее, перед самой революцией, о. Феодосий ос­новывает пустыньку в 27 км от г. Крымска, в ущелье вблизи обители Темные Буки. Здесь он уединенно подвизается, однако не теряет связи с местным насе­лением: активно помогает открывать приюты и вос­кресные школы, принимает послушников и послуш­ниц. Так он здесь дожил почти до Пасхи 1925 года.

Перед Страстной седмицей 1925 г. о. Феодосий заставляет сестер печь пасхи и варить яйца. Те недо­умевают. Потом он делает наказ им отправляться в г. Минеральные Воды, там жить и ждать его в случае ареста. И вот, в Страстную Пятницу его арестовыва­ют и увозят на Север в ссылку. За ним едет его духовная дочь Любовь, постоянно проживает вблизи и с ним возвращается через 6 лет в Минводы.

Это был 1931 год. О. Феодосии находит теперь на свободе не только советское общество, но и сергианскую церковь. Там, в ссылке, он безусловно пребы­вал среди противников курса митрополита Сергия и в Минводы ехал с осознанием свершившихся страш­ных перемен. Связаться с иосифлянами при посто­янном присмотре за ним старец едва ли мог, а под омофор предателей сергиан он не согласился бы пойти ни за что. Поэтому он принимает на себя подвиг юродства: бегает с детишками и зовется «де­душкой Кузюкой», испытывая постоянные насмешки и издевательства. В то же время он тайно совершает богослужение, причащает своих чад, крестит и пост­ригает в монахи. Это и является уходом в катакомбы.

Редакция журнала «Православная Русь» распрост­ранила следующее извещение: «Мы уже печатали в "Православной Руси" статью о том, что о. Феодосии принадлежал к Катакомбной Церкви. Об этом свидетельствует Архиепископ Лазарь, которого о. Феодо­сий постриг в рясофор». Это было в то время, когда будущий Архиепископ Лазарь (Журбенко) находился в катакомбах.

И так проходит жизнь о. Феодосия вплоть до его смерти, последовавшей 8 августа 1948 г. Много им совершалось чудесного, многих он спас от невзгод и паде­ний, обладая даром прозорливости.

Сергианский митрополит Гедеон, обретая мощи о. Феодосия и канонизируя его, отлично знал о том, что старец не принадлежал к советской церкви. Хо­зяйственник Свято-Михайловской церкви даже зая­вил как-то, что перед канонизацией была опасность «кражи» мощей «зарубежниками». К тому же всем ясно, что о. Феодосий был не из их церкви: он никакому советскому архиерею никогда не подчи­нялся, однако совершал богослужения, постригал в монахи. Многозначительный эпизод из его жизни описан А. В. Ильинской в ее книге «Тайна старца Феодосия»: «В последний год жизни старца Феодосия местные священники пригласили его в Покровскую церковь посмотреть, как они все устроили. Стояла зима, старец был слаб и пошел, везя за собой саноч­ки. Около храма он поскользнулся, упал и сильно разбился — на его же саночках старца Феодосия отвезли домой. Видно, не было воли Божией па посещение храма в своем городе».

Все здесь понятно... Старец сам не хотел посе­щать советский храм, и не только в своем городе. И его духовные чада после его смерти не пошли в эти храмы. На погребение старца при большом стечении народа не был приглашен советский священник, а явился как бы случайно странствующий или, вернее, катакомбный иерей, который и совершил чин погре­бения, а потом удалился. В последние минуты жиз­ни старца его чада недоумевали, как быть с отпева­нием, и он, провидя это, сказал: «Меня Сам Господь управит, САМ пришлет человека».

Далее А. В. Ильинская пишет: «С тех пор духов­ные чада о. Феодосия собирались у схимонахини Варвары, которая стала как бы настоятельницей об­щинки. В красном углу висела батюшкина фотогра­фия. Тропарь пели как святителю Феодосию Черни­говскому. Когда власти приходили с проверкой, по какому поводу сборище, люди отвечали: "Больную навещаем", — а сами творили обедницу, поминали усопших, читали вслух творения святых отцов... Пос­ле смерти схимонахини Варвары все стали собирать­ся в маленьком домике матушки Мариамны. Здесь отмечали дни кончины, справляли правила, читали кафизмы» («Тайна старца Феодосия»). И другие мно­гие данные или, вернее, вся жизнь старца и его чад говорят о том, что они типичные катакомбники, никак не соприкасавшиеся с Московской патриархи­ей. Так что же: они сектанты, раскольники?.. Ведь они не признавали большевицкую власть как богоустановленную и советскую церковь считали отступ­нической, не истинной, поэтому и не ходили в сергианские храмы. В таком случае, зачем сергиане «присваивают» старца себе, канонизируют его как «своего» святого? Если Господь не дает им чудотвор­цев, так пусть раскаиваются в своем отступлении, а не воруют святых у Истинной, верной Богу Церкви. И мало того, что они объявили его своим святым, так еще дерзнули арестовать его останки и внести их в свой храм, в который он при жизни своей ни за что не хотел войти.

Свящ. Виктор Пивоваров

Источник: "ВЕРТОГРАДъ-Информ" #6 (51) 1999 г.