Митрополит Виталий (Устинов)
О ЦЕРКВИ И ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
(Фрагмент из проповеди)
... Вся Церковь в лице мирян, в лице всего духовенства рядового, в лице всего епископата просила его [митр. Сергия (Страгородского)] отказаться [от декларации] – нет! Так что после этого мы стали считать, что он [Сергий] вышел из Церкви, что он уже вышел из Церкви... И я лично считаю, что Московская Патриархия безблагодатная. Я это, конечно, лично считаю, я никому эту не навязываю мысль, но я лично считаю, что это так. Так считал тоже митрополит Филарет [Вознесенский] до меня, так же считал и владыка [митрополит] Анастасий [Грибановский], который нам оставил такую заповедь: даже не общаться с ними, даже в бытовом общении совершенно не общаться с ними, не только в религиозном вопросе, но даже в бытовом. Так что мы совершенно точно имеем голос Церкви, мы точно знаем, как это было. Теперь было за это время уже до 27-го года уже было уничтожено: тысячи священников расстреляны и сотни тысяч их пошло на каторгу, во всякие лагеря...
А когда через 10 лет после этого встал Гитлер и объявил войну и вторгся в Россию, то надо помнить одну вещь (это не вычеркнешь из истории): народ встречал немецкую армию, вражескую армию – встречал с цветами в руках! Это правда! Мы жили, наш монастырь был в 50-и километров птичьего полета от границы советской в Чехословакии, где я был, в Ладомирово. Наш монастырь был основан Архиепископом Виталием [Максименко], который основал и Джорданвилль. Так вот, мы все знали, потому что армия Словакская наша участвовала в войне, они несколько дивизий дали в Россию против большевиков. И там было много русских офицеров бывших, мы через них все знали абсолютно. Мы снабжали Россию всем, чем только могли. Мы дали до двухсот пакетов. Там были все книги, (это только для священника такой пакет), там были все книги богослужебные, все необходимые, чтобы служить целый годовой круг, плюс была чаша дана там, антиминс неподписанный (но там были архиереи уже), и все сосуды, крест, евангелие, апостол - все было там совершенно. И это получили до двухсот священников на Украине от нас. Мы были в курсе дела что твориться, и что народ встречал немецкую армию с радостью, с весельем, с цветами даже – это факт! И когда узнал это Сталин - он в ужас пришел! Он думал, что он совершенно покорил всю церковь, в своих руках держит церковь всю, в подчинении, в рабстве, что уже нет ничего, а кое-кто ушел вообще в небытие – в катакомбы, так называемые. То он пришел в ужас и сразу сказал: все священники, которые находятся по всем лагерям - немедленно освободить! Немедленно! Дал этот указ. И конечно НКВД-исты, чекисты стали исполнять это. В каждом лагере читается... бывает перекличка утром и вечером. Их выстраивают всех, этих несчастных... смертников, в общем, потому что их послали туда не для того, чтобы они жили, а чтобы они работали, чтоб труд их так доконал, чтоб они умерли - вот смысл лагерей какой был – смерть, это медленная смерть, голодная, полуголодная смерть. Так вот их выстроили всех и чекист главный объявляет: «кто здесь из попов – три шага вперед». Ну, там были, конечно, священники, но думали: это расстрел уже, но так устали от этого издевательства, трудов, от голода, ну умирать так умирать... ну выступили там какие-то десять человек. Вместо того чтобы их расстреливать их двух сразу же в баню, и стали шить рясы, и еще и подрясники, стали их умывать, обувать, все... и отпускать стали их уже не в теплушках, а в первоклассных вагонах, куда - в Москву, Петроград. Все прямо обезумели! Многие не понимали, что творится... Ну знали, слыхали, что война происходит с немцами, но почему такая перемена!? Ну, и, значит, на другой день снова он значит, чекисты объявляет: «ну кто еще здесь из попов?» Потому что уже распространилось, что не на расстрел, а на свободу... Ну и конечно многие урки выступили вперед, думали, что тоже, воспользуются этим шансом удрать из лагеря, но он знал, чекист все знал, он их моментально стал ругать невероятными словами. Ну, еще может быть два-три вышло, но это уже были полускелеты, они долго не просуществовали и очень скоро все, в общем, поумирали очень скоро. Но в это время уже Сталин приказал открыть семинарии, где только возможно семинарии открыть, чтобы новых священников делать уже такими «советскими патриотами». Создавать из советских священников - советских патриотов, которые защищали бы «родину». Потому что, он почувствовал, что у него не все благополучно...
Кончилась война. Митрополиты ихние были брошены во все столицы. Выезжали в Париже, Лондоне, в Нью-Йорке, повсюду... Говорили, проповедовали, что в России гонений нет. Это, если были гонения - только за политику, потому что те которые были расстреляны архиереи, или же расстреляны или же сосланы – они все пострадали за политику, они все были монархистами и трудились, чтобы восстановить монархию – это была совершеннейшая ложь, конечно. И это исходило их уст митрополитов. Белые клобуки появились повсюду, повсюду появились и проповедовали ложь, самую настоящую ложь...
1997 г.
