Митрополит Антоний (Храповицкий)
О НАЦИОНАЛИЗМЕ И ПАТРИОТИЗМЕ
Заканчивая заупокойную молитву об убиенных собратьях наших по любви к родине и приступая к началу молебного пения нашему небесному покровителю святому Архистратигу Михаилу, сосредоточим свою мысль на значении этого события в жизни нашего народного союза.
Народный дух, или национализм, у других современных племен Европы является преобладающим началом их общественной и государственной жизни, или, выражаясь по-мирскому, их политической аксиомой, на которую стараются опираться все влиятельные политические партии. У нас, напротив, это начало должно завоевать себе право на признание, потому что противоположная ему космополитическая подражательность уже издавна овладела умами русского общества и оторвала его от народа, так что самое кажущееся возвращение наших либеральных партий к началам национальным явилось у нас тоже в подражание народностям западным.
Совсем иным духом проникнуты те наши народные союзы, которые возникли на подлинных исторических основах жизни народной, союзы консервативные, патриотические. Существенное различие патриотизма русского, да и вообще патриотизма восточных народов и культур, от патриотизма племен и государств западных, выросших на началах римского язычества, заключается в том, что для последних самосохранение и внешнее усиление государства или племени является конечным предметом их вожделений, высшею целью их деятельности. Высока ли такая цель? Что представляет она собой, как не расширенное себялюбие, как не стадный эгоизм? Что за смысл бороться за силу и преобладание чехов среди немцев или испанцев над португальцами, когда и та и другая народность имеет и ту же религию, и ту же культуру?
Работать и бороться за одну из них против другой только потому, что то мое, а то не мое, - это иногда, пожалуй, и естественно, но здесь нет ничего высокого, вдохновляющего, святого. Чем отличается эта борьба от прежних боев Большой Охты с Малой Охтой? Почему я должен был бороться за ту группу людей, которые лишь тем отличаются от своих и моих противников, что говорят на одинаковом со мной наречии? Почему я не обязан объединяться с теми людьми, которые подобны мне, например, по наружности? Почему вместо швейцарцев или бельгийцев не объединяться между собой, например, всем курносым всего мира, всем рыжим и т. п.? Скажут: у тех есть общие интересы, а у этих нет ничего, кроме внешнего сходства. Верно, хотя и то не всегда, но в таком случае и не старайтесь придавать вашему западническому патриотизму характера нравственного, этического, а поставьте его на один уровень с любой акционерной компанией или торговым союзом.
Не так чувствовал и чувствует свою любовь к родине народ русский. Не целью своей деятельности мыслит он свою страну и себя самого, а служебной силой для иной высшей цели, цели святой, божественной и всемирной. Нося в себе непоколебимую уверенность в неповрежденном сохранении учения Христова, народ русский защищал и отстаивал с таким самоотвержением свою страну именно как хранилище божественной истины, как служительницу евангельского благочестия: не себя самого, не свое благополучие, а это духовное сокровище, ему вверенное, его охранение и расширение почитают русские люди высшим направителем своей и личной, и общественной, и государственной жизни. Самосознание русское, народное - есть самосознание не расовое, не племенное, а вероисповедное, религиозное. Начните убеждать русского в необходимости уважать евреев уже потому, что Пресвятая Богородица, свв. апостолы и пророки были евреями, а не русскими: что он вам на это ответит? Неправда, скажет он: «это было давно, когда евреи были русскими». Он отлично знает, что древние евреи по-русски не говорили и о русских не слыхали, но он считает их своими предками, а себя их потомком именно по своему вероисповедному самосознанию. И в этом он прав, любезные слушатели. Да, не удивляйтесь: он чувствует и говорит согласно Христову глаголу, который отнял у евреев-отступников право сыновства Аврааму (Иоан. 8, 39) и возложил на лоно его многие народы (Матф. 8, 11); не тоже ли говорит и Предтеча Христов (Матф. 3, 9) и апостол Павел, возглашая с настойчивостью: «познайте же, что верующие суть сыны Авраама» (Гал. 3, 7; ср. Рим. 4, 16).
Скажу вам нечто еще более знаменательное о русском патриотизме. В Киево-Печерской лавре в каждую субботу на заутрене читается акафист Пресвятой Богородице, а затем восторженная благодарственная молитва, в которой Матери Божией воздается хвала за то, что Она защищала Свой царствующий град, т.е. Константинополь, от нашествия северных варваров-язычников, «от скифского воеводы зверообразного лукаваго вепря, предстателя бесом, онаго прегордаго кагана... и многочисленныя воинства потопила еси и паки с небесе одождением горящих камык тьмы кораблей в море реющемся разорила еси». О чем здесь речь? О победе греков над русскими во второй половине IX века.
Ясно, что народ наш считает своими духовными предками не древних русских язычников, а греческих христиан, и их врагов - своими врагами. Ясно, что такому народу невозможно привить только расовый национализм; ясно, что истинно народным может оказаться только тот союз русских людей, который, подобно союзу имени Архистратига Михаила, примыкает к его религиозному, вселенско-церковному патриотизму. Широк такой патриотизм, беспредельно такое общение! Вот мы молились за своих умерших... они для нас верующих патриотов, живы. Их смерть - начало новой лучшей жизни, наши молитвенные воздыхания проливают отраду в их души. Мы даже не скажем со старинным поэтом:
Не говори с тоской - их нет,
Но с благодарностию - были.
Нет, они не «были» только, но и суть теперь с нами! Это только для деятелей исключительно политических, для жалких западников смерть прекращает всякую значимость деятеля. Это только для них ценится жизнь, и деятельность измеряется капризным наклоном минутного успеха; это только к ним относятся слова другого великого поэта:
О люди, жалкий род, достойный слез и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Для нашего дела, для восстановления в жизни общественных начал и устоев народных - ни потеря политического влияния, ни самая смерть не могут явиться остановкой духовному росту русского дела, лишь бы мы взялись за него искренно и дружно. Мы не боимся смерти, потому что дело наше в союзе с умершими, в союзе с небом и бессмертными ангелами. Наше сокровище на небе (Лук. 12, 33); там наше истинное жительство (Фил. 3, 20), а здесь мы только отблески его стараемся усвоить и посильно насаждать в общественном быту.
И стараемся мы не напрасно. Не смотрите на то, что огромное большинство наших союзов составляет простой народ. Вспомним слово Писания к первым христианам: «посмотрите, братие, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незнатное мира и уничтоженное и ничего незначущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее, для того, чтобы никакая плоть не хвалилась перед Богом» (I Кор. I, 26-29).
История двух тысячелетий и далее создана первыми христианами. Но могли ли это предвидеть гордые римляне? В их глазах христиане были жалкой толпой нищих, бездомных оборванцев, беззащитных рабов, ничтожных мечтателей, которые не могли даже защитить своих братьев от жестоких терзаний палачей. А теперь весь мир знает, что то были свет миру и соль земли, которых кости, разбросанные палачами по ветру, благоговейно лобызают цари как величайшую святыню. Презирали и наших русских предков могущественные татары, но и их владычество, не основанное на подвиге добродетели, пропало так же бесследно, как и римское, а терпение, и молитвы, и слезы русских вырастили громадную державу.
Итак, пусть никто не называет нас мечтателями, которые гонятся за тенями. Не мечта, а величайшее в мире государство создано именно на таких духовных упованиях, на таком церковном вероисповедном патриотизме русских царей, русских монахов, воинов и граждан. Напротив, лихорадочная погоня за успехом в данный момент политической борьбы, кратковременное возвышение, исполненное страха за себя и за свои фантазии, а затем глубокое и долгое забвение, - то слава, то бесчестие, то радость, то безнадежная скорбь: вот удел тех мечтателей, которые не верят нашим обетованиям, открытым в Евангелии. За обманом они гонятся и обман они сеют в умах.
Они, например, любят говорить о свободе личности, но их взгляды на жизнь, их дела обнажают в них рабскую, холопскую душу. В области свободного, непосредственного воздействия на общественную жизнь они совершенно бессильны. Здесь они могут только разрушать, только развращать, только ссорить. Свой успех они могут изображать только теми внешними узаконениями жизни государственной, которые им удается провести всеми неправдами жизни на горе и погибель России, а чтобы прикрыть свое полное бессилие воздействовать на нравы, они самые понятия жизни общественной, общественного развития, общественных интересов воровским образом слили с понятием государственной жизни, государственного развития и т.д., и тем показали, как мало они имеют права на проповедь свободы, если не признают никакого начинания, позади которого не стоял бы полицейский с разносною книгой. Не таковы воззрения и приемы деятельности истинно народных союзов и их представителей. Не отрицая, подобно Л.Толстому, отраслей жизни государственной (т.е. принудительной), не отказываясь служить посильно, русские патриоты знают, что государственное воздействие прочно только там, где встречает соответственную своим предположениям крепкую бытовую основу. Они знают, что истинные благодетели народа - это те, кто может воздействовать непосредственно на эти глубины его духа, кто влияет непосредственно на быт общества и народа, на его понятия, на его нравы. Они знают, что не государственные узаконения, а личное и общественное убеждение, свободный энтузиазм, свободный подвиг создают те высокие проявления духа, как науку, поэзию, живопись, архитектуру, музыку, которые отражаются на общественном быте, предоставляя государству лишь внешнее, частичное благоустройство его проявлений.. Они знают, что сильнее и преимущественнее всех этих благородных проявлений человеческого гения на общественный быт влияет религиозная вера, что именно ею держится и ею созидается быт народностей всего мира и что, действительно, добрыми двигателями его, а не разрушителями могут быть только те и в такой степени, кому и в какой степени присуще это таинственное общение с Божеством, эта чуждая сомнений связь с небом, которую так разумно и так благоговейно поставил на своем знамени наш народный союз, посвятив себя Небесным силам и их Архистратигу Михаилу.
Итак, призывая их молиться о нас и о нашем деле, возносясь духом к их святой и блаженной жизни, посвященной славословию Господа и незримой помощи людям в их борьбе с грехом и демонами, выступим мужественно на борьбу, не уклоняясь от посильного укрепления и ограждения исконных начал русской жизни законами государственными, но не унывая и в тех случаях, когда это будет не удаваться нашим единомышленникам, на то уполномоченным, так как, помимо государственного законодательства, наше духовное общение с великим народом нашим через исповедуемого нами Господа Христа и Его свв. ангелов дает нам широкий доступ к всегдашнему непосредственному влиянию на общественные нравы и быт чрез живое слово, чрез печать, чрез учреждения благотворительные, воспитательные и экономические, чрез мужественный пример, чрез бескорыстную ласку и ободрение. Таково обширное и разнообразное поприще для деятельности Союза Архангела Михаила! Вот почему на него радостно откликнулись, к нему прильнули столь многие местные общества по лицу всей родной земли нашей! Вот что разбудило и потянуло сюда далекую Сибирь, и что всего труднее - даже туманный Петербург. Только бы нам самим крепко держаться этого духа; только бы нам не забывать превосходства над всем прочим ценностей нравственных; только бы нам познать, что для них нет смерти на земле, потому что они черпают жизнь от самого неба. Оттуда нам будут тогда помогать святые ангелы, и там будут утешаться нашею верностью убитые за веру, Царя и отечество наши дорогие единомышленники и друзья, туда перейдем и мы, если сподобимся здесь одной с ними участи, которой никто из нас не боится, но многие ревниво желают.
Мы знаем, что борьба наша не кончена. Подавлено вооруженное восстание на внешнюю целость государства, но продолжается то несравненно более гибельное разрушение внутреннего содержания русской жизни, ради которого собственно ненавистна бунтовщикам и государственная власть, как его защитница. Именно, продолжается разрушение св. веры, народных нравов, русской правдивости, русской чистоты, терпения и всепрощения; развращаются сердца учащихся детей, отравляются умы юношей, попираются узы священного брака, внушается злобная ненависть к родине и к Церкви, стараются расслабить и разложить наше воинство.
Вот в чем главная цель человеконенавистнической революции! Вот с кем бороться выступаем мы под покровительством Архистратига Михаила. Кто способен на такую борьбу кроме тех, кто искренно и сердечно верует и любит, и молится, и борется со своими страстями, - кто не боится смерти, кто презирает земное счастье, кто любит нашу Русь, Русь Святую, древнюю, народную! Такой деятель будет победителем; он не изменит своему знамени, если бы даже один остался с ним на всей земле. Но он не останется один, потому что вечное пребывание обещано Христу Своей Церкви и в ее сокровищницу входит все доброе, что теплится в сердцах ее работников, входит как действенная сила для современников и для дальнейших поколений. Ангелы Божии да помогают нам на земле, а отошедших от нас с пролитием своей крови за святые убеждения - да упокоит Господь в селениях праведных. Аминь.
