Архиепископ Виктор (Пивоваров)
ЦЕРКОВЬ ЛИ РПЦ МП?
1. Второй Иуда и его «Апокалиптическая блудница»
Публикации на моем сайте eshatologia.org вызывают много недоумений читающих своей необычностью и новизной суждений. Многие обращаются за разъяснением направленности деятельности Путина и сущности Московской патриархии – РПЦ МП. Понятно, что не каждому легко удается найти нужную статью, отвечающую на их вопрос, или распечатать книгу «Начало и конец», поэтому решил изложить кратко разъяснение сущности и происхождение Московской патриархии в предлагаемой статье. Но так как объект исследования очень обширный, а время и здоровье не позволяют провести такой труд вновь, пришел к тому решению, что нужно взять за основу нужную главу из своей книги «Начало и конец», сократить ее, добавив нужное, чтоб не повторять уже созданное, что я и постарался сделать здесь.
Одна из моих старых постоянных прихожанок в ответ на мое ей письмо написала:
«Дорогой владыка Виктор! Такая всегда радость получить Ваш ответ, особенно в день Торжества Православия, что наконец-то в лице РосПЦ Вы, владыка, предали проклятию вождей красно-кровавой силы, перечислив всех по именам и лжепатриархов МП - это же так важно! Я долго силилась понять, почему же ещё в 90-х в России так и не предали проклятию ни КПСС, ни кровавый режим и террор советской власти - даже не осудили! А ведь Буковский на коленях умолял, что нужно провести суд над КПСС и что без покаяния и без запрета преступных организаций ничего не будет, публично заявляя: "Если вы не проведете своего рода Нюрнберга или его подобия, вы никогда этот режим не прикончите, это все будет тянуться до бесконечности. Более того, коммунисты оживут. Это ведь как раненый зверь. Если вы его не добьете, он бросится вам на горло". Что мы и видим спустя 25 лет? Торжествующая ложь и кругом одна ложь, ни капли правды, ни капли добра - все кругом лгут: лгут в школе, лгут в государстве, лгут в телевидении, лгут в книгах, лгут соседи, лгут друзья, лгут пастыри, лгут везде - всё извращено! И это не просто ложь, а ложь тотальная, во всей своей глубине, не содержащая ни капли правды, извращающая всё существо человеческое».
Казалось бы, к этому даже и добавить нечего. Однако на эту тему можно говорить без конца и все же будет мало. Но наша цель не завалить мир нагромождением истин, а явить основную самую спасительную истину. Сатана – «большой красный дракон» (Отк.12,3), будучи свергнутым со всех уровней бытия закрепился на материальном уровне, основав царство, «выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами», - правителями, названными «царями». Все данные Пророчества абсолютно точно совпадают с сущностью и делами красных большевиков с их семью вождями – генеральными секретарями: Лениным, Сталиным, Хрущевым, Брежневым, Андроповым, Черненко и Горбачевым. Далее еще пишется о нем: «Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель. И зверь, который был, и которого нет, есть восьмой, и из числа семи» (Отк.17,8.11). Уже по этим кратким штрихам видим, что был большевизм и исчез при Ельцине, и теперь пришел путинизм, который спешит вернуть все большевистское и чекистское. От него же погибнет мир.
Но сатана не творец и не изобретатель. Он копирует все дела Божии со знаком минус. Если Бог Отец имеет Сына, Которым творит мир, и Святого Духа, все совершенствующего и освящающего, то и сатанинский большевизм имеет две вспомоществующие силы: зверя, выходящего из земли, которым он творил свои замыслы – социализм, и «жену», сидящую на нем – лжецерковь, блудницу, Вавилон великий, «сборище сатанинское», «освящающее» все его кровавые деяния. И их сатанинская суть, показанная в Пророчестве, полностью сбылась на сталинщине и сергианстве. Как строился социализм с насильственной коллективизацией, национализацией всего народного богатства под диктат большевиков, с карточной системой и искусственным голодомором, мы видели. Видим и сохранившуюся апокалиптическую блудницу – МП. И, однако, их сатанинская суть до сего дня не раскрыта ни научной социологией, ни богословием. Большевизм не осужден. Именуют его ласковым словом: «авторитаризмом», даже выводят схожесть и происхождение его от прежней монархии. Более разумные люди называют этот режим идеократией, а еще более умные – сатанократией. Но правильнее всего нужно именовать власть большевиков тем определением, которое дано в Апокалипсисе: краснодраконовским режимом. Но большевизм и социализм отошли временно в сторону в 1991 году, а «жена», сидящая на могуществе большевизма и теперь путинизма, остается не разоблаченной. Поэтому наша задача показать по возможности кратко для удобства распечатки и прочтения подлинную суть МП и происхождение ее.
Дьявол совершает обычно свои деяния не сразу вдруг, но для этого долго готовит почву. И также готовит заранее своего избранника на крупные свои деяния. Третью силу своего царства – апокалиптическую блудницу мы видим, как он готовил и по пророчествам (по 2 и 3 главам Откровения), и в действительности. Он готовил, в первую очередь, основателя и возглавителя этой дьявольской силы – митр. Сергия (Страгородского). Показать, кто он такой, и как он произвел поистине дьявольское деяние, является задачей этой статьи. Это вызвано тем, что при изобилии написанного о нем и им созданной «церкви», обычно забывают о главном – сути и происхождении МП.
Безусловно, не всегда причиной падений являются характер человека и его убеждения, ибо известно, что лжепророки будут стараться прельстить, «если возможно, и избранных». В тех страшных условиях, под пятой красного зверя могли пасть и избранные. Однако некоторые моменты биографии митр. Сергия говорят о его изначальной склонности к неверности истине, к не враждебности врагам Христовым. Эта основная черта «жены, сидящей на звере багряном», называется компромиссом, в отличие от святого исповедничества, твердого до самопожертвования стояния в верности истине, Богу.
Еще, будучи ректором СПБ Духовной Академии в первые годы своего епископства в 1901-05 годах он своевременно предупреждает студента-революционера, которому грозил арест за участие в бунтах против Царя и Православия. В эти же годы он председательствует в «Религиозно-философских собраниях», которые после одиннадцатого заседания были запрещены правительством за революционный дух; Позднее из этого общества вышли лидеры революционного движения в Церкви, в частности, еп. Антонин (Грановский), прот. Александр Введенский и он сам.
Оплакивая жертвы 9 января 1905 г. епископ (в то время) Сергий вину возлагает на правительство, но не упоминает ни слова о происках скрытых врагов, обманно выведших народ подать «петицию» Царю, идя скопищем в триста тысяч человек. А что было бы, если бы эти люди, руководимые красными революционерами, были допущены на дворцовую площадь, да с такой петицией, в которой после слез о своей горькой судьбе начинаются требование: «Не лучше ли нам умереть всем трудящимся? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники. Немедленно повели созвать представителей земли русской ... Повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей тайной и равной подачи голосов, это самый наш главный и единственный пластырь для наших ран». «Повели и поклянись исполнить их ... А не повелишь, не отзовешься на нашу просьбу, мы умрем здесь на этой площади перед твоим дворцом».
Как видим, в этой «челобитной», не смотря на плаксивый тон, собраны не просьбы об улучшении жизни трудового народа, а требования свободы для свержения власти. С каких это пор у рабочего стало «главным и единственным пластырем ... для ран» - правило выборов?
Но еп. Сергий вопиет по этому поводу, обвиняя во всем случившемся 9 января 1905 года Царя и его правительство, а не происки врагов.
В момент прихода к власти Временного правительства новый обер-прокурор В. Львов изгоняет из Синода всех членов с монархическими убеждениями и оставляет лишь архиепископа Сергия, принимая во внимание его не враждебность к революции; ему же он поручает собрать и возглавить новый Синод. Теперь в Синоде оказались и будущие лидеры обновленчества. Но всего ярче проявились убеждения строителя «гибкой политики» в годы обновленческой смуты, подготовленной и произведенной происками воцарившихся большевиков.
Коммунисты, видя малый успех в их борьбе с царством Божиим – Православной Церковью, решаются на внедрение в нее своих агентов и на захват власти в ней. Для этого они арестовывают патриарха Тихона, и всего через пять дней к нему являются революционеры в рясах, подготовленных большевистским ГПУ: протоиереи Александр Введенский и Владимир Красницкий, священники Александр Боярский и Евгений Белков и псаломщик Стадник. Эти «деятели» постарались обвинить Св. Патриарха в развале Церкви «неумением ладить с властями» и предложили передать правление другому иерарху, обязуясь со своей стороны вести посредничество в передаче полномочий. Патриарх дал им ключи от канцелярии с тем, чтобы они передали их митр. Ярославскому Агафангелу (Преображенскому), которому он и поручил занять пост Местоблюстителя патриаршего престола, не надеясь выйти живым из большевицких застенков, как св. мученик Царь Николай II Александрович.
Однако эти лица отыскали еп. Антонина (Грановского) и еп. Леонида Верненского, уже известных своими революционными взглядами, и совместно с ними объявили высшее Церковное Управление (ВЦУ). В считанные дни к ним примкнуло уже довольно много единомышленников, из числа которых они набрали 56 уполномоченных для захвата власти на местах. У Христа был всего лишь один Иуда из числа 12, а слуги сатаны сразу находят более пятидесяти таких Иуд. В числе примкнувших к ВЦУ одним из первых оказался митр. Сергий (Страгородский). При виде такой революционной оперативности он с архиеп. Серафимом (Мещеряковым ) и архиеп. Евдокимом (Мещерским ) издает так называемый «меморандум трех» - воззвание ко всем иерархам подчиниться революционному ВЦУ - «единственно канонической церковной власти» (16 июня 1922г.). Также и далее все свои предательские деяния он именовал «единственно каноническими».
Смута в Церкви этим т. н. «обновленческим расколом» была произведена великая. Они собрали в 1923 году свой «Собор», на котором революционно лишили патр. Тихона всех санов и должностей и даже монашества, выработали множество беззаконных правил в виде женатого епископата, двоеженства священников, новый стиль календаря, русский язык в богослужении и др. К патр. Тихону в заключение поступали известия одно мрачнее другого. Он, видя катастрофическое положение Церкви, решается взять на себя грех: идет от себя лично, но не от Церкви, на примирение с советской властью. Конечно, следовало бы не отчаиваться и не идти на это, но он пошел на эту жертву, находя это необходимым для выхода Церкви из тупика.
Это дало то, что 25 июня он получил свободу и при первом же богослужении с амвона, а потом и в Послании произвел истинный суд над обновленцами. С этого момента вражеские устои стали рушиться: приходы обновленцев стали пустеть и переходить в верную Церковь; стали возвращаться с покаянием архиереи и священники, среди которых оказался и митр. Сергий. Патриарх Тихон из каких-то соображений принял митр. Сергия в сущем сане. Все считают это его ошибкой. И это уже через год выявилось в новое отступление Сергия.
20 декабря 1924 года митр. Сергий пишет свой проект будущего Собора и свой взгляд на будущую церковную политику в революционном духе, даже в более открытом, чем в будущей его «Декларации». И он это подает Е. Тучкову, которому ГПУ поручило заниматься «ликвидацией религии». Почему он подал не Патриарху, не в Синод, а в ГПУ, не ясно. Но она явно послужила избранию его через три года в великие предатели Церкви.
После этого митр. Сергий ведет не обоснованную канонически борьбу за власть с 10 епископами во главе с еп. Григорием (Яцковским) и побеждает, отправив их всех под запрет. Потом он то же производит по отношению к митр. Агафангелу, вернувшемуся из ссылки, и имеющему полное каноническое право на управление Церковью, которое он получил дважды: по Завещанию патриарха Тихона, и еще ранее по распоряжению взять власть при появлении обновленцев. Далее, для полной подготовки высшего Иуды ГПУ взяло его на Лубянку, где несколько месяцев воспитывало.
В апреле 1927 года митр. Сергий был выпущен на свободу, и сразу же стало всем видно, что его пребывание под арестом было не бесполезным … для врагов веры. Он выходит с законченным «воспитанием» и с большим грузом награды в целых 30 сребреников - рядом привилегий. Он тут же получает «благословение» на переезд из Нижнего Новгорода в Москву, получает разрешение и возможность создать свой Синод, хотя на это не имел канонического права. Это вызвало протесты многих видных архиереев: митр. Кирилла, митр. Иосифа и других. Так как Синод создаётся Поместным собором, а не одним человеком, хотя бы даже и законным Первоиерархом.
Уже это всех архиереев настораживало. Все ждали от м. Сергия его основных преступных шагов, и они вскоре последовали. Первой частью платы от него за явленную ему «милость» был выход пресловутой «Декларации», под названием «Послание пастырям и пастве» от 29 июля 1927 г. Этот день имеет полное право считаться днем рождения МП, как «блудницы», «жены», сидящей на звере багряном, «сатанинским сборищем». Хотя, надо оговориться, что первым шагом этого Иудинского деяния было то, о котором он сам оповещает в своем «послании»: обвинение всего духовенства Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) в антибольшевистских выступлениях. Он пишет: «Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к советскому правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его, будут исключены из состава клира, подведомственного Московской патриархии».
И он это сделал! Когда духовенство РПЦЗ, одной ее частью, управляемой Синодом в Сремских Карловцах (Сербия) во главе с митр. Антонием (Храповицким) отказалось от такой подписки, будучи не под советской властью, то было отправлено под запрет, фактически отторгнуто вместе с паствой от церковного единства против их желания и без их вины. Северо-Американская епархия во главе с митр. Платоном и Парижская, управляемая митр. Евлогием, дали уклончивый ответ и были временно оставлены Сергием без запрета. Но они несколькими годами позже также были «отлучены» за участие во вселенских панихидах по убиенным большевиками и за моления о гонимых ими.
Это, надо сказать, ужасно! За отказ присягнуть зверю багряному -отлучение от церкви. Кажется, этот шаг мог произвести только неверующий, или даже, осатаневший человек. Конечно, перечислением канонических правил и нравственных норм, которые нарушены, нельзя полностью выразить сам дух его предательства.
Главное, митр. Сергию, славящемуся своей ученостью, наверное, хорошо известно или должно было быть известно, что советская власть никак не может быть «кесарем», законным государственным образованием, так как получила власть не через преемство от законной власти, ни через всенародное свободное избрание, а через переворот – разбойничий захват. К тому же с момента объявления воинствующего атеизма своей государственной религией и введения безбожной однопартийной системы она являет себя не кесарем, а антихристом. Поэтому заявление о своей не враждебности к ней является ничем иным, как поклонением «зверю багряному». При диктатуре одной партии или одного вождя с богоборческой направленностью лояльность со стороны Церкви Христовой является прямой изменой Христу, переходом в лагерь сатаны всех подписавшихся в этом. Далее, не враждебность к однопартийной системе с антирелигиозной направленностью есть добровольный отказ от свободы проповеди, от исполнения завета Спасителя: «Идите, научите все народы», потому что в данном случае говорит и учит одна партия, притом богоборческая, а остальные все слушают и беспрекословно выполняют её распоряжения. В тексте же его декларации показано признание им законности и простой гражданственности большевистского режима, который он называет своим.
«Тем обязательнее для нас теперь показать, что мы церковные деятели, не с врагами нашего советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и правительством. Засвидетельствовать то и является первой целью нашего послания».
Митр. Сергий здесь заставляет признавать Советский Союз не большевицкой богоборческой державой, в которой мы оказались духовно пленниками, а гражданской нашей родиной, т.е. советует надеть синие очки и верить, что все окрашено вовсе не в красный дьявольским цвет, а в небесный.
«Мы хотим быть православными и в то же время признавать Сов. Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи».
Да, действительно, трудно совместить: быть православным и иметь радость от успехов антихристова царства в деле мировой революции, о которой мечтали в то время большевики, или же в построении царства сатаны в силе - коммунизма.
Эта Иудинская «Декларация» и подписка под ней всего духовенства вызвала всеобщий протест. Самые видные иерархи стали обращаться к м. Сергию с протестами и увещеваниями вернуться на законный православный путь. С таким вопросом обратился к нему священномученик еп. Дамаскин (Цедрик), который в письме упрашивал его раскаяться и вернуться к верности Богу:
«Мои два вопроса:
1. Считаете ли Вы, Ваше Высокопреосвященство, что решение Ваше является голосом соборного иерархического сознания Российской Церкви?
2. Имеете ли Вы основания считать Ваш личный авторитет достаточным, чтобы противопоставить его сонму маститых иерархов, совершенно не разделяющих Вашу точку зрения?
Вы, Ваше Высокопреосвященство, не дали мне ответа, чем привели меня тогда в крайнее смущение».
Ответ на его вопросы ясен для каждого здравомыслящего человека: делать «заявление» от лица всей Церкви он не имел права: он не имел согласия всего епископата ни на свое воцарение, ни на проведение в жизнь своих новшеств, которые пошли в ущерб всей Церкви и вызвали всеобщее несогласие. Если даже для выдвижения кандидатуры на епископство требуется согласие всех епископов «области» - поместной Церкви, то, что же можно сказать о введении новой церковной политики? Соборный разум Церкви проявляется даже в возглашении «аксиос» (достоин) при рукоположении. Митр. Сергий же полностью попрал догмат соборности Церкви.
Ни с кем не согласованные новшества появляются и в богослужении: Он вводит в поминовение наряду с именем Местоблюстителя свое имя, что уже было неприемлемо для многих, особенно после его захвата власти и издания «Декларации». Затем следует указ об отмене ежегодного поминовения 25 января/7 февраля всех замученных и убиенных коммунистами, установленного Поместным Собором в 1918 году. Это положение мог бы отменить только равный Собор. Далее он вводит особое прошение в ектению: «Еще молимся о богохранимой стране нашей, властях и воинстве ея, да тихое и безмятежное житие поживем во всяком благочестии и чистоте». Что ни слово, то ядовитая ложь!
В словах «о богохранимой стране нашей» содержится просто издевка над чувствами молящихся россиян. В чем видна «хранимость» их в те страшные дни, когда Россию попирали враги всякой правды, когда кровь текла рекой, когда каждый жил под страхом, что в любую ночь арестуют и увезут неизвестно куда. Хотелось бы на эту успокаивающую ложь ответить словами древнего судьи Гедеона: «Если Господь с нами, то отчего постигло нас все это бедствие?» (Суд. 6,3).
А какой смысл в молитве за большевистское правительство, выраженное словами «о властех»? Он желал большевикам благополучного царствования на захваченном разбойничьим образом престоле и успеха в их кровожадных устремлениях? Или успеха в уничтожении веры Православной, ведь все видели в то время, что в этом состоит цель воцарения «зверя»? И воинству их он повелел вымаливать не иное, как завоевание мирового господства, ибо все устремления большевиков в то время были на совершение всемирной революции.
В этом же году, после введения всех новшеств, начались по указанию большевиков увольнения на покой сосланных архиереев и переводы епископов на другие кафедры, при этом местные власти, по указанию сверху, отказывались регистрировать вновь присланного, и неугодный архиерей оставался не у дела.
Все это и тем более «Декларация» с обязательной подпиской под ней вызвало протест почти всего духовенства. Как пишет игумен МП Иоанн (Снычев) (впоследствии «митрополит Ленинградский») в своей магистерской работе «Оппозиции митр. Сергию», что из 5000 экземпляров «Декларации», разосланных по епархиям и приходам, многие вернулись обратно с отрицательными отзывами и протестами, при этом в некоторых областях процент возвращенных «Деклараций» достигал 90%. Большая часть архиереев и священников, протестуя против принудительного подписания этой Декларации, отказались поминать за богослужением митр. Сергия. От него отделились старейшие и достойнейшие (законные кандидаты на местоблюстительство) митрополиты: Кирилл Казанский, Агафангел Ярославский и Иосиф Петроградский с их викарными епископами, также еп. Виктор (Островидов ), еп. Алексий (Буй), почти все сосланные, отправленные на покой, томящиеся на Соловецком острове (большинство из 26). Соотношение противников и сторонников митр. Сергия такое: из 150 архиереев, числившихся в 1927 г. «отделяются от него более 80 архиереев, позиции 17 требуют уточнения, хотя есть все основания считать, что они не разделяли линию митр. Сергия, 8 архиереев первоначально не поддерживали линию митр. Сергия, хотя со временем и изменили свое мнение» («Православная Русь», 14, 97 г.). Остальные либо поддерживали митр. Сергия, либо о них нет данных.
Итак, митр. Сергий высказал самонадеянно открытую ложь, назвав свою «Декларацию» «заявлением самой Церкви».
Сергий вместо того, чтобы повернуть назад, наоборот усугубил зло: стал применять репрессивные меры к противникам своего курса. Теперь преследования несогласных с его новой церковной политикой стали вестись как с его стороны, так и со стороны его патронов в Кремле: он отправлял под запрет своих противников, а большевики распределяли их по тюрьмам и ссылкам как врагов советской власти. Так 11 апреля 1928 г. митр. Сергий отправляет под запрет за отказ от подписки под «Декларацией» митр. Иосифа (Петровых) и архиеп. Серафима (Самойловича). А к 1929 году уже лишены свободы еще многие: архиеп. Варлаам (Ряшенцев) и епископы: Виктор (Островидов), Алексий (Буй), Дмитрий (Любимов), Максим (Жижиленко), Илларион (Бельский), Дамаскин (Цедрик), Сергий (Дружинин), Павел (Кратиров) и др. Оставались в лагерях и ссылках ранее осужденные, несогласные с Сергием, и если кто-то из них освобождался по истечении срока, то лишь на самое малое время. В лагеря и тюрьмы последовали сотни священников и тысячи мирян за ту же «вину». Слова Откровения ап. Иоанна оправдались на сергианской МП: «Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и, видя ее, дивился удивлением великим» (Оте.17,6).
Остававшиеся на свободе верные люди управлялись выходившими из лагерей на время епископами Сергием (Дружининым), Алексием (Буем), а иногда и непосредственно епископами, находящимися в заключении. С этого момента Церковь стала уходить в катакомбы, управляясь священниками, рукоположенными тайно.
Теперь, просматривая страницы прошлого, приходится ломать голову: чего хотел добиться митр. Сергий сдачей духовных позиций Церкви? Почему он даже при виде кровавой поступи большевиков верил в их нормальность, надеялся на нормализацию отношений с ними и на возврат к мирной жизни Церкви? Возможно, он не хотел в них видеть «зверя багряного», старался внушить себе и другим, что это есть «кесарь» из страха лишиться власти, попасть на Соловки, быть расстрелянным.
Митр. Сергий надеялся получить благоденствие своей церкви страшной ценой, однако ошибочность его упований обнаружилась быстро: большевики, расправившись под его прикрытием и с его помощью с неугодными, по инерции стали расправляться и с оставшимися пригнувшимися пред ними. Вот такие данные приводит сергианский источник: «В 1928 году закрыто было 534 церкви, а в 1929 - уже 1119 храмов. В 1930 году упразднение православных общин продолжалось с нарастающим темпом».
«После арестов 1934-35 годов епископат, находившийся в ведении Заместителя, страшно поредел. 18 мая 1935 года Заместитель митр. Сергий вынужден был распустить Временный Патриарший Синод» (!). «В одном только 1937 году было закрыто более 8 тыс. церквей». «В 1939 году из архиереев на своих кафедрах оставались глава церкви – митр. Сергий, митр. Ленинградский Алексий (Симанский), архиеп. Петергофский Николай (Ярушевич) и архиеп. Дмитровский Сергий (Воскресенский). «К 1939 году во всей России осталось около 100 соборных и приходских храмов» («История РПЦ 1917-90г.», прот. Влад. Цыпин, 1994 г.).
Однако митр.Сергий вместо осуждения упомянутых выше гонений дал в 1930 году интервью, в котором отстаивал позиции большевиков, высказывал негодование в адрес папы Римского, архиепископа Кентерберийского и заграничных русских архиереев, дерзнувших подать голос в защиту церкви. Митр. Сергий скатывается до открытой лжи, утверждая, что руководимая им церковь имеет 30 тысяч приходов и 163 епископа, занимающих свои кафедры, что Советская власть подвергает аресту архиереев и священников не за веру, а как врагов народа, за политические преступления. И гонений на веру, с его слов, «никогда не было, и нет». Это было неприкрытое кощунство над мученичеством и исповедничеством.
Начались тридцатые годы. Идет спешное строительство царства сатаны на земле – большевистского социализма с небывалым искусственным голодом, жестокими репрессиями, беззаконными судами, расстрелами, распределением духовенства по тюрьмам. И в эти страшные дни изуверства врагов Божиих митр. Сергий не прекращает преследовать своих противников. Себе он домогается все большей власти и славы. В 1932 году, когда по России начал гулять страшный голод, он не создает, как некогда патриарх Тихон Помгол, а старается вырвать себе за подписью марионеточного «временного Патриаршего Синода» право на предношение креста за богослужением, а в апреле 1934 года сподобливается величания: «Блаженнейший митрополит Московский и Коломенский». Затем 29 дек. 1936 г., он провозглашает себя Местоблюстителем при живом законном местоблюстителе митр. Петре, со ссылкой на слухи о желанной его смерти. Кому же, как не НКВД, руководившему им, знать: жив, или не жив глава Церкви, находящийся в их застенках?
