Иеромонах Иона (Сигида)
КРАТКО О МОНАШЕСТВЕ И ПОЧЕМУ ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ
Сделаю сразу важное уточнение: «больше нет» означает о монашестве как явлении более менее массовом, систематичном и как феномене. Отдельные монахи, в правильном смысле этого слова, сохраняться до второго пришествия Христова, но их будут в прямом смысле единицы, да и сейчас, кажется примерно мы уже подошли к таком количеству. Но как память о былом, и как предостережение тем, кто может прельститься современным лжемонашеством, вздумалось в глупую голову написать пару слов.
ЧТО ТАКОЕ МОНАШЕСТВО? Может ли кто-нибудь из современных называющих себя монахами правильно ответить на этот вопрос, особенно из тех что слывут «прозорливыми старцами» и имеют десятки тысяч поклонников? НЕТ - никто не ответит на этот вопрос верно (за исключением опять же неизвестных миру немногих), потому что они и сами не понимают и не знают, что такое монашество, не знают к чему они должны стремиться и куда идти. Все они, в основном, просто самозванцы, удачно паразитирующее в когда-то благодатном доме и выдающие себя за его хозяев. Есть еще, может, и небольшая часть тех, кто искал и ищет подлинного монашества, но попадая под влияние современных лжеучителей лжемонахов мало кто способен не поддаться их ложному прельщающему влиянию.
Что же такое монашество? Во-первых, следует сказать, что монашество это собственно и есть христианство, и между ними можно поставить знак равенства. Монах и есть христианин, а христианин, имеется ввиду духовных христианин – есть монах. Монашество не есть, как некоторые считают позднейшая придумка, но оно есть оформленное в виде отдельного внешнего посвящения выражение первоначальных подлинных истин духовного христианства. Таких как духовная жизнь с Богом и со Христом в отрешении духом от всего земного. Апостол Павел говорит о безбрачии, что тот кто призван не женатым оставайся лучше не женатым, а тот кто женат не разводись, но далее добавляет к чему следует стремиться: «время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего» (1Кор.7,31). Плотский брак – есть еще образ мира сего, а безбрачие и монашество – уже образ привнесенного Христом Царства Небесного и будущего века. Сам Христос был безбрачным и Пресвятая Богородица, и многие Его ученики, пошедшие за Ним безбрачными также и оставались такими. Также и ученики Его учеников уже массово были безбрачными и обустраивали первые общины, в том числе упоминается о домах девиц. Но когда христианство стало более огосударствляться и омирщвляться появление монашества, такого подлинного внутреннего христианства внутри широкого мирского христианства было реакцией на общий уровень падения нравов. Поэтому неправильно разграничивать жизнь монахов и жизнь мирян как нечто отдельное, как часто говорят: «это у них так! они же монахи!» Монахи, если они только настоящие, есть наглядный практический пример для всех мирян и все миряне призваны к тому, чтобы жить как монахи, если не быстро достигая этого то по крайней мере постепенно. Опять же, говорю о внутреннем монашестве – об исполнении заповедей и добродетелях, о смысле, а не о внешней монашеской обрядности и форме, которая и среди монахов может изменяться, и не является сутью, хотя и во внешнем монашестве есть многое из того, что можно перенять и на что следует обратить внимание.
О том, что все мы призваны быть монахами, если уж не в этом мире, то в будущем, говорит Спаситель:
«Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения». (Лк. 20,34-36)
НО КТО ЖЕ ТАКОЙ МОНАХ? Монах означает в переводе с греческого «уединённый». Но это часто понимают в земном смысле, мол монах – это затворник или отшельник. Такое понимание языческое, и в языческих народах бывают свои монахи и отшельники и затворники, да только не являются они подлинно монахами, также как и в церкви было много затворников и уединенных отшельников, которые по сути так и не стали монахами, потому что все их уединение сводилось к плотскому внешнему уединению, и смысл понимался ими не правильно. Монах, подлинно уединенный это тот, кто уединен умом в глубине своего сердца и находится в безмолвии в глубине сердца, как во внутренней келлии, в обращении к Богу и пред Богом. Такой человек, где бы он не находился и является подлинным монахом - уединенным, даже если он возможно и не принимал монашеского пострижения, он фактически по духу является монахом и может называться таковым. Это есть внутреннее делание и «единое на потребу» (Лук.10,42) и к этому призваны все без исключения христиане, более того, без этого и не возможно понять подлинно христианство и духовную жизнь вовсе. Так как и это внутреннее делание различается по степеням и к первой степени обязаны все.
Но это определение монашества от названия, от слова. Есть же, как думается моему уму, более глубокое и явное определение монашества – монах это тот кто возлюбил Бога и вошел в брак с Богом. Брак с Богом есть посвящение себя Богу. И далее он есть акт принесения себя, своего я, своего сердца, и всего своего внутреннего в жертву Богу. Принесение в жертву в первую очередь внутреннего – своей воли, своей правды, своих талантов, достоинств, добродетелей, чистых привязанностей и всего остального. А потом уже и внешнего, вещественного, хотя и вещественное уже ограничивается наличием необходимых потребностей, таких как кров над головой, пища, одежда, некоторые инструменты и вещи, и поэтому здесь допустимо чувство меры, по необходимости, и это не так важно как внутреннее. Обыватели же обычно смотрят на отказ от внешнего и считают что тот кто спит на голой земле и раздал всю собственность и не ест и не пьет и живет в пещере – настоящий монах, хотя он может и мыслит плотски и внутри пребывает в прелести и сердце остается не исцеленным от зла, а вот тот кто живет в домике и ест и пьет (хотя и в меру), и возможно имеет даже небольшое имущество – не монах почти, хотя может быть он и имеет представление о монашестве гораздо больше первого и должен учить первого, а не наоборот. Об этом кажущемся казусе пишет и апостол Павел: «если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1Кор.13,2).
Также можно сказать и третье определение монашества, вытекающее из второго – монах это тот кто распял себя, опять же свое внутреннее в первую очередь, и уже можно сказать умер со Христом для мира, чтобы и воскреснуть с ним, притом желательно уже в этом веке, духовно. Опять же, мы все крестились в смерть Христову (Лук.10,41), но крещение забывается и ему не предается серьезного значения, тем более что теперь крестят обычно младенцев и человек этого даже не помнит, поэтому монашество иногда называют «вторым крещением», хотя это и не совсем верно, но скорее оно является обновлением крещения. Потому что оно как бы напоминает и обновляет данные нами обеты отречения от сатаны и смерть для мира во Христе.
И последнее, четвертое, что такое монашество – монах это воин Христов против сатаны. В крещении мы отрекаемся от сатаны, но к сожалению об этом забываем, в монашестве мы уже более серьезно, по настоящему отвергаем сатану, и становимся его противниками (каждому следует перечитать клятвы отречения от сатаны, произносимые в крещении и иногда периодически о них вспоминать, и даже внутренне их снова произносить в случае серьезного покаяния). Поэтому дьявол, когда видит человека, подлинно ищущего монашество и становящегося на этот путь, бросает все силы на такого. Потому что монах это как бы живое обличение сатаны, как подлинный последователь Христа и отражение Христа в этом мире, и такой то больше всех ненавистен бесам. Есть даже такая не совсем правильная басня, что, мол, мирянина искушает один бес, а монаха пол сотни. Это правильно в том только случае, что если мирянин уже лежит во грехе, поэтому его и незачем уже искушать, достаточно поставить одного стража к нему чтобы он не поднимался, а тот кто не лежит и движется и борется, и под защитой Божией, того сложно побороть, но если и мирянин встанет и пойдет правильным путем то и его будут искушать многие бесы, также как и монаха.
Это все ответ на первый вопрос: кто такой монах, а теперь ответ на второй: почему же монашества уже нет?
Во первых, как уже было сказано, есть монашество внутреннее, которое и есть подлинное монашество и христианство, и есть внешнее, которое всего лишь внешняя оболочка, не имеющая прямого отношения к монашеству как к духовному явлению. Люди по своей падшей природе склонны к язычеству, любви к земному, так что и в церковной среде умудряются во всем искать земной «благодати» в каких то внешних формах и исполнительстве внешнем, плотском, (как фарисеи, которых обличал Господь), а не подлинного внутреннего делания, исцеляющего корень зла и соединяющего с Богом. Поэтому, обычно видят монашество в самих лишь монашеских обетах и во внешней оболочке и внешних добродетелях, в исполнительстве правил и уставов, но к внутренним добродетелям остаются не восприимчивы и холодны, и даже противны, так что как будто непроницаемая пелена лежит на их глазах и душах. Так что формально монашество как будто бы есть, а по факту его и нет. И если и остается даже что-то от монашества, то уже в искаженных, неправильных формах.
Преподобный Нил Мироточивый в Посмертных вещаниях говорит, что монашество примерно со времени 1792 года «сделало поворот, погибель вторглась в среду монашества. Монашество обнищало благодатью, мало стало в нём подвизающихся», и указывает на то что «развился в нем [монашестве] дух мирской многопопечительности». И указывает также, что дальше будет еще хуже и хуже. Он говорит: «Теперь осень! Увядает благодать, красота души, т. е. прежняя красота душ подвижнических в монашестве. Зима грядет!» «Ныне еще не наступило время последних монахов, но уже идет к сему начало. Ныне осень, а тогда будет зима; после же сего будет еще более лютая зима… Ныне монашеская жизнь погубляется, а тогда погибнет; после сего на языке от монашеской жизни останется одно только имя, как воспоминание».
Кажется, этот поворот и отступление монашества стоит соотносить с процессами отступления всего человечества. Дьяволу было дано осуществить свои замыслы и начать новый период явного отступления и больших искушений. Переломным можно считать год так называемой великой Французской революции – свержение католической христианской монархии (1789), и далее в 1792-м зверскую беззаконную казнь короля, и массовый террор и уничтожение всего что было христианским, Божиим. Это уже было начало нового времени. Далее последовали времена «вдохновленных» (не исключено что злыми духами) научных открытий, изменивших у многих мировоззрение и посеявших множественные соблазны, и послуживших орудиями темным силам к захвату власти и последующему массовому террору, слежке и контролю непокорных.
Все это привело и еще более проявилось в большевицкой революции 1917 г. После чего действительно наступила уже зима и лютая зима.
Тогда произошло просто физическое истребление всего цвета Российского монашества, где оно тогда еще в значительной степени сохранялось, и далее – создание большевиками и сталиным красной большевицкой церкви со своим красным – уже полностью антихристианским, коммунистическим лже-монашеством. Эти уже не просто не были монахами, но были щупальцами ГПУ, НКВД, КГБ и вели войну с остатками Церкви и монашества в СССР, помогая им отправиться в Гулаг, и обрабатывая доставшуюся им паству в духе любви к коммунизму и прелести и полу-колдовских учений. Монастыри все были закрыты и разорены, а те что были потом открыты, населялись только прошедшими проверку в коммунистическом КГБ, а настоятели и духовники-воспитатели были особенно верными советской власти и имели подписку. В подавляющем большинстве это были бывшие красноармейцы не имевшие никакого духовного преемства от старого монашества, но напротив имевшие внутри дух зверя, и если чуть-чуть имели какую-то человеческую мораль и нравственность – упивались своей славой и почетом как великих старцев и духовников и совсем святых прозорливцев (что они часто напоказ и сами подчеркивали, будучи прельщёнными антихристами).
Желающий стать подлинным монахом не может им стать сам по себе. Но его таковым может сделать только сам Бог. А как Господь может Святым своим Духом сделать монахами тех, кто уклонился в неверность Ему, и отошел от Истины и враждует против Истины? Это невозможно, потому что Дух есть Дух Истины и сам Христос есть Истина и монашество возможно только там где четко хранится и оберегается Истина. В одной же половине православного мира в ссср она была уничтожаема и под запретом: насильно всех загоняли в поклонение дьяволу: вступление в партию, комсомол, пионерию, сослужение кгб, стройки сатанинского коммунизма; в другой половине – истина оказалась в пренебрежении через увлечения земным и новыми модными более тонкими учениями типа экуменизма и другими, так что произошло в той или иной мере отступление от внутреннего подлинного христианства. Мало того, недостаточно быть просто в истине, но как некто из подлинных монахов сказал, нужно быть испытанным в верности Богу. Это означает что нужно еще пройти борьбу со злом, и быть искушаемым злом, возненавидеть и отвергнуть зло, и проявить волю к благому и Божиему, и проявить искреннюю сильную волю и решимость отсекать все злое и выбирать все благое. Тогда духовный дар монашества, то есть духовного христианства, может быть дан человеку, в противном же случае человеку он до времени не дается, в силу его неспособности к еще большим и тонким искушения которые могут последовать затем. Но кто сегодня испытан в верности Богу, когда теперь повсюду проповедуется елейное лжехристианство соглашательства и примирения со злом и ложью, и «любовь» к врагам Христа и всему злому? Почти никто.
Из вышесказанного проясняется и другая причина почему уже нет монашества, хотя есть куча монастырей и десятки тысяч псевдо-монахов в них, - монашество существует через живое и сущностное духовное преемство, от одного духовного отца/матери к духовному сыну/дочери. Разумеется здесь не преемство по ученичеству просто, но обладание духовным даром внутреннего монашества, что дается только в истинной Церкви и только по благодати, истинно и искренне верующим. Тот кто сам имеет благодать в себе тот может и научить и передать ее другим, так что вокруг духовных христиан раньше группировались монастыри, а потом вокруг их учеников другие и так велось духовное преемство и, если хотите, духовное размножение, когда были живые духом и способные рожать духовно. Причем имеются ввиду не только монахи по постригу, но в широком смысле слова монахи, то есть духовные христиане, не мало коих было и среди юродивых например. Сейчас же, если в монастыре есть хоть тысяча монахов и нет духовного отца/матери, как эта тысяча может идти правильным путем и самим стать монахами и духовными, когда духовное преемство у них прервано и некому их духовно рожать? Прямо наоборот, там где нет света поселяется тьма, и как правило эти монастыри становятся рассадниками духовной заразы, разных суеверий, прелести, низменных страстей и извращенных понятий о монашеском пути. Так что от таких монастырей стоит только бежать, чтобы сами не погибнуть, а не искать там духовного наставничества. Современные же люди, к сожалению, еще и съезжаются в такие «прославленные» монастыри, рассадники духовной заразы и прелести, и сами заражаясь этим ложным духом заблуждения и прелести, распространяют его и заражают им других. Появляются теперь в изобилии там и свои «старцы» наставники, то есть самозванцы, самопровозгласившие себя таковыми и нашедшие, как и полагается лжецам множества почитателей. Приходится только вспомнить слова преподобного Нектария Оптинского (по памяти): после нас Старцев уже не будет, будут одни старики.
Еще одна причина почему монашество выродилось: это отсутствие у них внутреннего послушания. Послушание опять же должно быть в первую очередь внутренним, а не только внешним формальным. Многие из тех кто имел общение с подлинными духовными наставниками, либо не проходили вообще послушания, а жили по своей воле и стремлениям, либо же проходили послушание только внешнее, внутри же осуждали своих наставников и имели дух внутреннего противления, были что говорят «себе на уме». Делая только вид, что являются учениками, внутренне же сами себе были учениками. Не зря существует поэтому правило: послушание выше поста и молитвы. Часто, не разбирающиеся в подлинной духовной жизни ищут себе мнимых добродетелей и идут неверным путем пребывая в мнении и, возможно, в прелести, тогда как послушание духовного отца часто может противоречить видимым добродетелям и казаться даже противоречащим здравому смыслу и абсурдом. Настоящее послушание есть ломка своего я, своей внутренней природы и мало кто оказывается на это способен, хотя этот путь есть один из самых главных и прямых и обязательных. Тем более что духовные люди как правило не требуют себе насильно послушания и всегда действуют мягко, в то время как лженаставники часто подчиняют себе через насилие и в приказательном тоне очень жестко, тоталитарно, и послушание таким приведет только к погибели (хотя и тут каждый случай может отличаться).
Кажется странным, к кому же я все таки пишу это, если монашества все равно уже, фактически, нет и больше не будет? Я пишу это даже и для тех, кто не являясь монахом, хочет быть христианином и проходить духовную жизнь и стремиться к ней. Духовные принципы и законы везде и для всех одинаковые, и для мирян и для монахов, и то что проповедуется монахами не является чем то что выше нормы, или за пределом нормы, но наоборот является нормой для всех. Христианин подобно бабочке, сначала суть просто яйцо, потом гусеница, потом куколка, а потом становится бабочкой – ангельской духовной сущностью, и даже после есть следующие духовные уровни роста и обновления. (монашество же начальное это примерно уровень куколки – ограждение себя от мира и замирание от страстей) Первое же время каждому есть некоторое снисхождение из-за его животного состояния, но каждый должен идти вперед и совершенствоваться, а не стоять на месте, тем самым теряя и то что имеет (Матф.12,30). Как минимум, нужно хотя бы понимать, кто мы есть, не впадать в прелесть, не увлекаться самомнением, и следовать правильным путем вперед, зная общую цель.
Как утешение и отрезвление для нашего времени следует привести здесь два пророчества о монашеском и христианском делании последних времен, о наших днях, в которые уже кажется так трудно спастись:
«Святые Скитские Отцы произнесли пророчество о последнем роде.
Они предложили вопрос: «Что сделали мы?» Один из них великий по жительству, авва Исхирион, сказал на это: «Мы соблюдали заповеди Божии». Отцы спросили: «Что сделают те, которые непосредственно последуют за нами?» Он отвечал: «Они будут иметь делание в половину против нашего». Отцы опять спросили: «А те, которые будут после них?» – «Эти, – отвечал авва, – отнюдь не будут иметь монашеского делания; но их постигнут напасти, и они, подвергшись напастям и искушениям, окажутся больше нас и больше отцов наших» (взято из Отечника).
Под напастями и искушениями следует разуметь, все что происходило с Церковью в 20-м веке и еще происходит и будет происходить. Это испытания на верность Богу, когда Церковь должна продолжать существовать в самых неблагоприятных условиях полной гонимости, оклеветанности и осмеянности, без храмов и монастырей, и еще и при наличии соблазнов в виде тех кто предал Христа и получил за это благоденствие и жирную жизнь, и почет и славу. Также сюда относятся и соблазны множества разных ересей, расколов и лжеучений.
Другое пророчество «ИЗ ЖИЗНИ СВЯТОГО НИФОНТА ЦАРЕГРАДСКОГО»
«(Брат) вопросил еще: Как ныне святые умножились во всем мире, будет ли также и при кончине века сего?
Блаженный сказал ему: Сын мой, до самого скончания века сего не оскудеют пророки у Господа Бога, равно как и служители сатаны. Впрочем, в последнее время те, которые поистине будут работать Богу, благополучно скроют себя от людей и не будут совершать среди них знамений и чудес, как в настоящее время, но пойдут путем делания, растворенного смирением, и в Царствии Небесном окажутся большими отцов, прославившихся знамениями; потому что тогда никто не будет делать пред глазами человеческими чудес, которые бы воспламеняли людей и побуждали их с усердием стремиться на подвиги. Занимающие престолы священства во всем мире будут вовсе неискусны и не будут знать художества добродетели. Таковы же будут и предстоятели монашествующих, ибо все будут низложены чревоугодием и тщеславием и будут служить для людей более соблазном, чем образцом, посему добродетель будет пренебрежена еще более; сребролюбие же будет царствовать тогда, и горе монахам, богатеющим златом, ибо таковые будут поношением для Господа Бога и не узрят лица Бога живаго. Монах или мирянин, который дает в лихву злато свое, если не отступит от такового лихоимства, будет погружен в глубоком тартаре, потому что не пожелал принести (злата своего) в жертву Богу через благотворение нищим. Посему, сын мой, как я уже сказал прежде, многие, будучи одержимы неведением, падут в пропасть, заблуждаясь в широте широкого и пространного пути».
Нас же да помилует Господь Иисус Христос и наставит на истинном пути.